так рискую, отвечай быстро!
— Нас сейчас пятнадцать человек, мы планируем захватить склад с оружием на территории лагеря и потребовать от руководства душманов встречи с представителями советского или афганского посольств в Исламабаде. Мы все знаем, на что пойдем: некоторые в плену у этих пидарасов уже по три года, насмотрелись на их жестокость, поэтому обратного пути у нас нет, лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Через неделю в двадцать один ноль ноль, когда весь личный состав лагеря будет собран на плацу для совершения вечернего намаза, мы «снимем» двух часовых у складов артвооружения и на вышке, освободим всех пленных и вооружимся захваченным на складах стрелковым, артиллерийским оружием. Вот такой у нас план.
— Я постараюсь вам помочь! Через неделю я вернусь с помощью!
Вернувшись в Афган, я доложил о результатах разведки.
Я к тому моменту от завербованных афганских офицеров, которые с удовольствием согласились сотрудничать за афгани, которые выделялись для оплаты таких вот агентов, получил данные о настоящем положении дел среди близкого окружения Кармаля. Оказалось, что между ними сплошной разлад и шатания, настоящая власть более-менее только в тех городах, где крупные соединения наших войск. Провинции же имели правительство Кармаля во все половые щели. Я составил аналитическую записку для Ивашутина, в которой я предсказал бесперспективность поддержания режима наивных революционеров и приложил факты — записи бесед между кармалевцами и замалчивание комитетчиками многих негативных процессов в Афганистане. Вместе в этим письмом, я через офицера Службы фельдъегерско-почтовой связи Министерства обороны СССР я отправил домой своей жене заработанные мною «чеки», посоветовав ей отоварить их в московской «Березке».
Ивашутин получил мой рапорт и, изучив его, довольно потер ладони — все-таки в этот раз удастся «умыть» комитетских, которые слишком много на себя взяли, используя армию в своих целях. Рапорт Колдуна начальник ГРУ приложил как и в первый раз к разведданным, которые доставили лично Брежневу. Через неделю генсек вызвал к себе министра обороны и председателя КГБ.
Устинов после неудобных вопросов в Кремле вернулся взбешенный в министерство и вызвал Ивашутина.
— Петр Иванович! Почему вот это прошло мимо меня?
— Товарищ министр! Я копию отправил и для вас, наверняка вы сможете отыскать рапорт Колдуна у своего помощника.
— Хорошо, но почему ты не поставил меня в курс о отправке этого рапорта и тех бумаг, которые я приказал отдать аналитикам для более глубокого анализа самому товарищу Брежневу?
Ивашутин посмотрел в глаза министру и ответил — Потому что я посчитал, что замалчивание этих фактов преступление, товарищ маршал! Вы же не решились признать свою ошибку, не по-коммунистически поступаете сами и меня пытаетесь сделать сообщником вашей слабости.
Маршал подавил свой гнев — Немедленно вызови в Москву этого Колдуна, товарищ Брежнев хочет переговорить с ним лично.
Ивашутин, вернувшись в свой кабинет, связался с Кабулом — Товарищ командующий, заместителя начальник разведки Колдуна первым же бортом отправьте в Москву!
Леонид Евстафьевич Генералов закашлялся — Товарищ генерал армии! Тут такое дело! Колдун без согласования со своим непосредственным начальником перешел границу с Пакистаном для разведки сведений о лагере военнопленных в Бадабере. Вернувшись, он потребовал немедленно готовить операцию по освобождению наших пленных, утверждая, что они двадцать шестого апреля планируют поднять восстание. Подполковник Колдун утверждал, что ему хватит роты спецназа для полного уничтожения тренировочного лагеря моджахедов, на территории которого и находится тюрьма, в которой помимо наших пленных содержатся и военнослужащие армии Афганистана.
Я категорически запретил подготовку этой операции до получения подтверждения данных о этом объекте.
— Почему я узнаю об этом только через два дня? — начальник ГРУ, не услышав ответа, начал вскипать — Что ты мнешься как гимназистка, генерал? Что с Колдуном?
— Я, понимая какой международный скандал случится в случае захвата наших спецназовцев на территории Пакистана, отдал приказ прекратить самодеятельность. Подполковник Колдун вместо того, чтобы выполнить мой приказ о возвращении в Кабул, двадцать четвертого апреля потребовал от летчиков доставить его вертолетом к границе с Пакистаном и отправился один на территорию сопредельного государства! Он оставил рапорт, в котором обосновал свой поступок обещанием, данным им одному из пленных в свой прошлый рейд.
Буквально час назад мне доложили, что Колдун и один из пленных вышли к приграничному посту, с трудом оторвавшись от преследования моджахедов. Особист успел их опросить. По словам Колдуна когда весь личный состав лагеря был собран на плацу для совершения вечернего намаза, трое советских военнопленных освободила пленных, вооружив всех захваченным на складах стрелковым, артиллерийским оружием и попыталась скрыться. В распоряжении восставших оказались боеприпасы к спаренной зенитной установке и пулемёту ДШК, миномёт и гранатомёты РПГ. Сам подполковник заложил несколько мин на складе с боеприпасами и подготовил несколько фугасов, при этом уничтожив несколько пулеметных расчетов и убрав около сотни часовых и спящих моджахедов. В двадцать три часа место боестолкновения было блокировано тройным кольцом окружения, составленным из отрядов душманов, пакистанских малишей (племенных отрядов пограничной милиции) и военнослужащих пакистанской армии, вооружённых бронетехникой и артиллерией. Якобы лидер Исламского общества Афганистана Бурхануддин Раббани лично предложил восставшим сдаться и пообещал сдавшимся сохранить жизнь. Но они ответили категорическим отказом и, в свою очередь, потребовали встречи с представителями советского или афганского посольств в Пакистане, а также вызова на место происшествия представителей Красного Креста. Восставшие пообещали взорвать склад, если их требования не будут выполнены. Раббани отверг эти требования и принял решение начать штурм, который продолжался всю ночь. В восемь часов утра начался артобстрел Бадабера пакистанской тяжёлой ствольной артиллерией, после чего склад вооружения и боеприпасов взорвался. Последовавшая затем серия взрывов подготовленных Колдуном фугасов уничтожила лагерь Бадабер. Причем по словам Колдуна им были уничтожены несколько американских инструкторов, он на них вышел, увидев — около модульных домиков, в которых они жили, был закреплен на флагштоке флаг США. По крайней мере, в карманах подполковника нашли паспорта восьми граждан США.
Пленный, которого Колдун довел до Афганской территории, оказался лейтенантом, попавшим в плен пару лет назад. Сам Колдун скончался от потери крови, в его теле нашли семь огнестрельных ран, полученных им уже при переходе границы — беглецов обстрелял пакистанский военный вертолет из пулемета. Медики вообще в шоке — по их словам подполковник должен был умереть почти сразу —
