сандала. Сейчас он смешивается с запахом кожи, исходящей от сидений. Этот микс действует на меня умиротворяюще. Настроение улучшается.
Немногим больше, чем через два часа, появляется бескрайняя синева моря, поверхность которого подёрнута лёгкой рябью. То там, то здесь белеют яхты и катера. С высоты серпантина они кажутся жемчужными бусинами.
Первый раз я увидела море всего несколько месяцев назад и сразу поняла, почему столько произведений написано о море, почему люди восхищаются им и стремятся к нему. Водная стихия моментально покорила меня своей необузданной силой, мощной энергетикой. Небывалое чувство свободы охватило всё моё существо при виде бирюзовых просторов, пенных волн, накатывающих на скалы и с грохотом разбивающихся о них миллионами хрустальных брызг.
Лигурийское море по цвету совершенно другое, нежели то, которое я видела на Сардинии. Там оно было аквамариновое, а здесь – глубокого сапфирового цвета. Завороженно смотрю на пролетающее за окном машины побережье.
Курортный городок Рапалло встречает нас колоритными особняками прошлого века, маленькими разноцветными домиками и шикарной флорой. Гигантские средиземноморские сосны, сочные агавы, розовые и белые олеандры, и, конечно же, королевские пальмы превратили это местечко в райский сад.
Мы оставляем машину на стоянке. Прежде, чем отправиться на прогулку по лигурийскому городку, Джорджио предлагает выпить по чашечке кофе. Мужчина залпом проглатывает огненный эспрессо, в то время, как я отказываюсь. Мне ближе чай, чем кофе. Но в итальянских барах обычно предлагают ромашку вместо нормального чая. А её я не люблю.
Когда мы идём по набережной, с жадностью вдыхаю солёный морской воздух. Наслаждаюсь ласковым осенним солнцем и криком чаек в васильковом поднебесье. Слабый ветерок шевелит кроны высоких пальм.
Туристов на улицах немного, потому что сезон отпусков давно позади. Однако с завидной периодичностью слышу русскую речь. Меня это напрягает. Я стараюсь обходить стороной бывших соотечественников и предпочитаю делать вид, что не понимаю русский язык.
На то есть несколько причин. Во-первых, печальный опыт с двоюродной сестрой научил, что «наши» в Италии меняются до неузнаваемости. От них только и жди подставы. А во-вторых, русские, попавшие заграницу, становятся чересчур любопытными и словоохотливыми. Мне лишние вопросы от посторонних людей ни к чему.
Джорджио же, напротив, прислушивается к русскоговорящим прохожим. Наверное, как и многие итальянцы, он находит язык Пушкина и Толстого экзотическим.
– Хочешь мороженое? – спрашивает мой спутник, когда видит джелатерию ( прим. автора: ит. gelateria– магазинчик мороженого).
– Давай, – соглашаюсь.
– Какой вкус тебе нравится? Хотя, постой! Не отвечай! Дай, угадаю, – Джорджио задумывается на секунду. – Клубника? Нет, слишком просто. Амарена? (прим. автора: ит. amarena вишня).
Я смеюсь. В данный момент молодой мужчина выглядит как азартный мальчишка.
– Но ведь не просто амарена, да? С шоколадом?
– И сливками, – добавляю с улыбкой.
– Да!
Джорджио покупает мне огромный вафельный рожок, доверху наполненный мороженым. Оно состоит из двух вкусов – вишнёвого с шоколадной крошкой и сливочного пломбира.
Приступаю к поеданию лакомства, пока оно не растаяло и не потекло липкими ручейками по рукам. Мужчина внимательно наблюдает за мной сквозь солнцезащитные очки.
– Любишь сладкое? – интересуется чуть хрипловатым голосом.
– Вообще, я спокойно к нему отношусь. Но мороженое в Италии – это сказка. Невозможно устоять!
– Ты ведь не итальянка, – констатирует Джорджио. – Откуда ты? Из Словении?
– Давай оставим эту тему, – уклончиво бормочу. Сосредотачиваюсь на холодном десерте, чтобы рот был занят.
– Вероника, ты мне очень нравишься. Я хочу узнать о тебе, как можно больше, – мужчина перехватывает мою руку за запястье и откусывает кусочек мороженого.
– Тогда начни с себя, – перевожу стрелки. – Я тоже ничего о тебе не знаю.
– Не вопрос. Спрашивай, что хочешь, – Джорджио снова покушается на моё мороженое. Я не против.
– Чем ты занимаешься?
– Бизнесом. У меня своя компания в Америке.
– Для американца ты очень хорошо говоришь по-итальянски.
– Мой отчим – итальянец. Я с семи лет жил с ним.
– А мама – американка?
– Нет, она русская. Эмигрировала в Штаты больше двадцати лет назад. Там вышла замуж за Лоренцо и перевезла меня из России.
Застываю в лёгком шоке. Вот так совпадение! Оказывается, Джорждио – русский. Никогда бы не подумала! Он совсем не похож на моих соотечественников. Вот почему мужчина прислушивался к русским туристам. Видимо, пытался вспомнить родную речь.
– Удивлена? – улыбается мой спутник.
– Да, есть немного, – произношу растерянно. – А что ты в Италии делаешь?
– Приехал заключать контракт с автомобильным концерном.
– И как успехи? – спрашиваю задумчиво.
Он скоро вернётся в Америку. Это хорошо. Можно расслабиться. Быть собой и не бояться, что вскроется правда о том, чем я занимаюсь в Милане.
– Отлично! Мы с партнёрами пришли к соглашению. В среду должны подписать договор.
– Поздравляю, – пристально смотрю на мужчину. – Ты говоришь по-русски? – задаю вопрос на родном языке.
– Ооо! Так ты русская? Охренеть! – отвечает Джорджио на смеси языков.
– Угу, – смеюсь.
– Я понимаю русский, а говорю уже плохо, – с акцентом произносит он. – Но я хорошо помню свою жизнь в России. До отъезда в Штаты.
Глава 15. Джорджио
Мы спускаемся на небольшой пляж. Усевшись прямо на гальку, начинаем разговаривать на русском. Время от времени мой собеседник переходит на итальянский и даже на английский. Ему трудно подбирать некоторые слова.
Часы пролетают незаметно. Мы весело смеёмся, вспоминая советские мультики, комедии, салат «Под шубой» и то, как коллекционировали вкладыши от жвачек. Внезапно оказалось, что, несмотря на разницу в возрасте, у нас с Джорджио на двоих одни воспоминания.
Я не задумываюсь о том, что такое эмоциональное сближение опасно. Для меня этот мужчина стал санаторием после чудовищной автокатастрофы. Не только потому, что он не пытается залезть ко мне в трусы, но и потому, что так легко и спокойно я никогда ни с кем себя не чувствовала.
– Надо возвращаться в Милан, – с грустью произношу, когда небо меняет свой цвет с перламутрово-розового на охровый. Солнце неумолимо катится за горизонт, окрашивая сусальным золотом море, деревья, дома и лодки.
– Ты же сказала, что не работаешь завтра, – напоминает Джорджио.
– Сказала. Но не можем же мы ночевать на пляже? – смеюсь, поднимаясь с песка и отряхивая джинсы.
– Мы можем заночевать в каком-нибудь отеле, – мой собеседник встаёт рядом. – И не переживай, если не захочешь, между нами ничего не будет, – уточняет тихо.
– Захочу, – смущаясь, прячу взгляд. Мой род деятельности не смог окончательно убить во мне стыд. И почему-то именно в присутствии Джорджио чувствую себя наивной девочкой.
Мужчина наклоняется и легко касается моих губ своими губами. Отвечаю на ласку, обвивая Джорджио за шею руками. Он крепче прижимает меня к себе. Гладит спину. Проникает языком
