тебя спасла, жестокосердная, то мне, сто процентов, просто и сразу, вообще смертную казнь через колесование впаяют! Бабник-развратник! Впрочем, как и все наги! — презрительно фыркнула я.
— Стоп! Хватит! — рявкнула, не выдержавшая наших пререканий бабушка, — То есть, Каролина, я правильно понимаю, этот вот! — презрительно сузив глаза, она указала пальчиком на недопринца, — оказался настолько глуп и несдержан в своих желаниях, что полез в озеро Забвения?
— Угу! — с готовностью закивала я.
— А почему сразу глуп? — буркнул недовольный принц, — я, что знал об этой вашей местной достопримечательности?
— Вот потому и глуп, что, не зная броду, полез в воду! — нравоучительно произнесла бабушка, выгнув при этом правую бровь.
— Вообще-то, приглашая в гости, можно было бы и предупредить, что вот такое по дороге может встретиться! — Эрик, не только не признал своей вины, но и сделал нас виноватыми. — Поэтому, в общем, скажите мне спасибо, что я такой великодушный! А то другой бы уже нажаловался и натравил бы на вас Санитарно-Эпидемиологической Службу Империи (СЭСИ)! И вам бы тако-о-о-ой штраф впаяли за то, что у вас во владениях есть опасное озеро без всяких предупредительных знаков! Вот! — выдохнул он вполне довольный собой.
— Молодой человек, а вы читать умеете? — в глазах бабушки прыгали озорные искорки смеха и торжества.
— Разумеется! — надменно констатировал он, не почувствовав подвоха.
— Читайте, значит! — и Флоретта Флорель махнув рукой, открыла нам вид на озеро Забвения, на расстоянии трех метров от которого, через каждые пять метров, четко следуя инструкциям СЭСИ, располагались предупредительные щиты с надписью: «Озеро Забвения! Не лезть! Опасно для жизни!»
— И они там всегда… были? — искренне озадачился Эрик, застывший с отпавшей челюстью.
— Всегда, — кивнула бабушка, посмеиваясь.
— Просто некоторые ГОСТИ, кроме голых баб в озере, больше ничего не хотели видеть или были не способны видеть! — ехидно прокомментировала я ситуацию.
— Да, ладно, объяснил же уже… был в расстроенных чувствах, устал, решил чуть-чуть расслабиться… — примирительно пробормотал объяснения «задавленный» доказательствами гость.
— Все живы, здоровы и к тому же в твердом уме и памяти — и хорошо! — великодушно приняла предложенный излишне беспокойным гостем «белый флаг» хозяйка замка. — Однако… — задумалась она, — время уже даже не позднее, а раннее…, так что можно…ммм, в общем, вы как? Сначала спать, потом к нашему семейному сакраментуму или сначала в архив, а потом спать?
— Не знаю, как он, а я сначала к сакраментуму! — заявила я.
— Я тоже хочу сначала к сакраментуму! — следом за мной заявил Эрик.
— Атарнато де Аффейрис оперуитку остиум! — произнесла бабушка. И прямо перед нами появилась лестница, ведущая к тяжелой железной двери архива-библиотеки, где кроме всего прочего не только работал, но и жил наш семейный сакраментум Исилис.
Исилис, как и все сакраментумы, относился к особой расе кролевидных дворфов. Эта раса как и подвид дворфы обыкновенные — была трудолюбива и неустанна в поисках сокровищ, только дворфы обыкновенные добывали свои сокровища киркой, физической силой, мышцами и потом, а дворфы кролевидные — пером, умом, феноменальной памятью и сообразительностью. Внешне, кролевидные дворфы — немного напоминали кроликов, по крайней мере, они имели такие же длинные ушки, такие же глазки бусинки и такие же передние зубки, как и у кроликов. Роста — они обычно были невысокого, где-то в районе полутора метров, но зато имели очень большие ступни, а ноги их отличались повышенной прыгучестью, что, как я подозреваю, очень им помогало прыгать со стеллажа на стеллаж в поисках необходимых документов.
— Каро, свет очей моих, Суири[1] и Айлили[2] ночей моих! — обрадовался мне Исилис. — Знаю, знаю, зачем пожаловала, — улыбнулся он, — я даже далеко прятать не стал! — и он протянул мне белый конверт.
Я дрожащими руками взяла конверт и уставилась на него с благоговейным ужасом.
— Думаю, мне лучше уйти… — пробормотал Исилис, и, не став дожидаться моего ответа, исчез в соседнем помещении.
— Каро! Если для тебя это слишком, давай я! — подал голос мой нетерпеливый спутник.
— Я сама! — с неожиданной, даже для меня самой, злостью и резкостью отшила я его.
— Тогда давай сама! — не отставал он.
Я вскрыла конверт и увидела внутри голограммо-магическую открытку. Руки задрожали еще больше, чем до сих пор, теперь я просто не могла совладать с ними, во рту пересохло, сердце пропустило удар, но отступать было некуда. Разумеется, я понимала, что какое бы содержание не было у этой открытки — ничто не вернет мне Этьена, но зато, возможно, сейчас, я узнаю, кто стоит за его убийством. Я достала открытку и развернула. И перед нами с Эриком возник Этьен, вернее его магическая голограмма.
— Каро! У меня была безумная идея, взять и заявиться к тебе с поздравлениями собственной персоной! — магическая проекция Этьена озорно улыбнулась. — Но я наслышан о крутом нраве твоей бабки и плюс вся эта вражда между нашими расами, да и семьями тоже…, короче, кто знает? А, вдруг ты считаешь, что один поцелуй, пусть это и был сногсшибательный, умопомрачительный и совершенно невероятный поцелуй, — он лучезарно улыбнулся. — Это еще не повод для того, чтобы из-за меня ссориться с бабушкой! — и он снова ослепил своей улыбкой. — В общем, Каролина, с днем рождения тебя! Любимая моя! И до встречи через четырнадцать дней. И будь уверена, я считаю каждую секунду! И давай договоримся, если я для тебя хоть что-то значу, просто улыбнись мне при встрече, но если тот наш поцелуй для тебя ничего не значил, и ты уже и думать обо мне забыла — просто сделай вид, что не знаешь меня, и я все пойму. Еще раз, с днем рожденья, моя любимая, мой любимый запретный плод! — он усмехнулся и на этом сообщение закончилось.
— И это все? Дай мне! — Эрик выхватил открытку у меня из рук. — Не может быть! — он крутил несчастный кусок бумаги и так и этак, он ощупывал, прощупывал, нюхал, пробовал на вкус, — Не может быть! Каро?! Не может быть!
— Эрик, как раз наоборот, очень даже может быть! — возразила я. — Ты же знаешь Этьена и то насколько он был благородным. Тот Этьен, которого ты знал, разве он бы отправил вслепую, не предупредив, своей любимой девушке документы, из-за которых ее могли бы убить?!
— Нет, никогда бы не отправил… — Эрик устало сполз по стене, — и мы с отцом это обсуждали…, мы поверить не могли, что он поступил безответственно импульсивно! Тьматараканский троллий папа! Все, что он тебе отправил — это поздравление с днем рождения! Что же он знал такого, что даже любовное послание от него тебе было воспринято как опасное?! Что?! И почему ни
