не связано с обвинениями, но имеет отношение к расходам, Ваше Величество, – быстро принялся объяснять Ян Лэй. Он подскочил на ноги, подходя к императрице и снова раскрывая перед ней свиток. – Видите, вот здесь. – Он ткнул пальцем в один из столбцов.
– И что это? – недоумевала императрица. Она даже несколько опешила от наглости младшего цензора, посмевшего вплотную подойти к ней, но затем перевела взгляд на свиток. – Церемония в честь дня рождения покойного императора? – прочитала она заголовок статьи расходов.
– Верно, Ваше Величество, – как учитель примерному ученику сказал Ян Лэй. – Судя по расходам, в храме усыпальницы императора одновременно с церемонией было заказано две молитвы монахам. Не одна, – он посмотрел на императрицу, тонкие пальцы которой окаменели. – Насколько я помню, министр Цао выступал за то, чтобы поставить поминальную табличку бывш…
– Замолчи! – прервала его Мин Сянь. – Мы поняли, к чему ты клонишь. Нет нужды про это говорить.
– Да, Ваше Величество, – понятливо произнес младший цензор. – Эта строчка затеряна среди других расходов, и сумма небольшая, но Ваше Величество должны понимать, что это может сделать министра Цао мишенью при дворе, если информация раскроется.
– Мы понимаем, – Мин Сянь посмотрела на Ян Лэя, который, покусывая губы, стоял рядом с ней. – Что-нибудь еще?
– А, да, – вышел из транса тот. – Проверив отчетность за последние пять лет, я обнаружил схожие расходы каждый год в этот день.
Императрица уставилась на него с легким чувством уважения – этот младший цензор действительно хорош. Он смог найти такую ниточку.
– И еще кое-что подозрительное, Ваше Величество, – сказал Ян Лэй, не замечая ее взгляда. – Хоть Министерство обрядов и чисто, но слухи на пустом месте не возникают. Я попробовал отследить источник слухов и удивился, обнаружив, что первый донос на Цао Юаня был получен от мелкого чиновника, не имеющего права посещать утренние собрания.
– Где он работает? – спросила Мин Сянь.
– В Министерстве двора. Некий Ли Ган. Чиновник восьмого ранга, власти и связей в столице не имеет. Потому мне и показалось это странным, поскольку никаких отношений этот Ли Ган с министром Цао не имеет и, судя по всему, вовсе не знаком с ним лично.
– Министерство двора… – задумчиво произнесла императрица, постукивая пальцами по столу. – Мы поняли. Младший цензор Ян, ты отлично потрудился, Мы очень довольны.
Ян Лэй тут же отступил, падая на колени:
– Это мой долг.
– Чжао Тай знает о результатах твоего расследования? – спросила Мин Сянь.
– Нет, Ваше Величество, вы запретили мне рассказывать ему что-либо.
Мин Сянь шире распахнула глаза в изумлении – молодой человек был либо наивен, либо и правда предан трону. Возможно, и то и другое. То, что кто-то безропотно выполнил ее приказ, порадовало императрицу.
– Мы наградим тебя продвижением по службе, – сказала Мин Сянь, махнув рукой. – Можешь быть свободен.
– Ваш подданный благодарит императрицу за милость! – Ян Лэй уткнулся в ковер с воодушевлением на лице. – Служить императрице – честь для меня! – Он поднялся на ноги и направился к выходу.
– Если… – тихо сказала императрица, но Ян Лэй ее услышал. Он замер, глядя на нее. – Нет, ничего, – наконец сказала Мин Сянь. Подозрительность и неспособность доверять слишком глубоко укоренились в ней. – Ступай.
– Доброй ночи, Ваше Величество, – поклонился ей младший цензор и вышел из кабинета.
Стоило императрице оказаться в тишине, как свиток перед ее глазами начал притягивать взгляд. Она вскочила, бросила его в жаровню и некоторое время смотрела, как огонь пожирает бумагу, не оставляя следов. Если Ян Лэй смог докопаться до этого, то и Вэй Шаопу, запустивший свои руки во все Министерства, знает об этом. Она сделала несколько шагов взад-вперед, обдумывая свои действия.
Тихий стук в закрытое окно заставил ее насторожиться. Она бросила взгляд на дверь, за которой стояли гвардейцы и Чжоу Су, и бесшумно подошла к окну. Приоткрыв его, она впустила внутрь человека в черном.
– Ваше Величество, – поклонилась фигура. – Срочное донесение. – Он протянул ей сложенный лист бумаги.
Мин Сянь тут же взяла его в руки, читая послание, и ее лицо, еще минуту назад напряженное, тут же просветлело. Она легко рассмеялась, комкая лист бумаги в руках. Глаза человека в черном внимательно следили за каждым изменением ее настроения.
– Передай, что Мы поняли, – сказала она тихо. Незнакомец кивнул. – О, и еще кое-что, – она опасливо глянула на дверь и наклонилась ближе к человеку в черном, шепнув ему пару слов. Тот кивнул.
– Слуга понял.
– Будь осторожен, – предупредила императрица, запирая за ним дверь.
– Ваше Величество? – спросил из-за двери Чжоу Су, услышав звук голоса и подумав, что императрица зовет его.
– Чжоу Су, не докричишься до тебя, – лениво протянула Мин Сянь, сидя в кресле, когда старый евнух зашел внутрь.
– Извините, Ваше Величество, с возрастом я стал туговат на ухо, – повинился евнух. – У императрицы какие-то приказания для старого слуги?
– Мы отправляемся во Дворец душевной чистоты. На сегодня довольно докладов.
Взглянув на покрасневшие от чтения глаза императрицы, евнух не мог с ней не согласиться.
– Я приготовлю для вас теплую накидку. На улице снова снег, – Чжоу Су поспешил откланяться, а императрица разжала ладонь, все еще сжимающую лист бумаги, и, поднявшись, бросила его в жаровню. На ее лице играла легкая улыбка.
* * *
Мин Сянь как раз заканчивала рисунок, когда в личные покои ворвался запыхавшийся Чжоу Су.
– Почему ты врываешься в Наши покои? – нахмурилась Мин Сянь, с неудовольствием глядя на евнуха. Из-за его резкого появления она вздрогнула, и полураспустившийся бутон пиона превратился в розовое пятно.
– Ваше Величество, беда! – Чжоу Су обливался потом, а его глаза, казалось, стали больше, чем когда-либо.
– Что произошло? – равнодушно спросила Мин Сянь, глядя на кляксу и думая, сможет ли она ее исправить. Стояла третья стража[41], и хотя она давно должна была спать, ей не удалось заснуть, поэтому Мин Сянь решила порисовать.
– Это… – Чжоу Су держался за сердце, тяжело дыша, – Министерство обрядов!
– И что с ним? – Мин Сянь окунула кисть в белый цвет, планируя добавить снега на розовых лепестках, чтоб скрыть оплошность.
– Оно… горит! Горит, Ваше Величество!
Только тогда императрица наконец отложила кисть и резко вскинула глаза на все еще пытавшегося отдышаться евнуха.
Глава 11
Пожар в столице
Пожары не были таким уж нечастым явлением в Линьане. Поскольку столица была густонаселена, а дома – деревянными, из-за неосторожной свечи или жаровни, особенно зимой, часто вспыхивали локальные пожары. Однако чтобы горело Министерство обрядов, да еще и ночью – это очевидный поджог. По крайней мере, так болтали зеваки, скопившиеся на улице. Пожар взметнулся в небо с такой силой, что жители соседних дворов в испуге высыпали на улицу, несмотря на ночь и комендантский час. Хлопья густого снега падали на огонь и растворялись в ничто. Спустя час пожар стал стихать, и на рассвете красное зарево наконец исчезло.
Императрица стояла на дворцовой стене – впереди она видела,
