мне подошёл коренастый мужик в теплой одежде и шапке. Бороду украшали сосульки. Суровый взгляд на лице, которое прочертили глубокие шрамы.
— Вы чего это над моим животным издеваетесь⁈ — крикнул он. — Что он вам сделал, изверги?
— Уважаемый, мы тут не местные, — ответил я. — Только прибыли. А ваше существо напало на меня, пыталось откусить голову.
— Юлий, ты бы аккуратней, — обратился к своему медведю старик, внезапно остыв. — К нам гости, а ты так себя ведешь.
— Иван Астафьев, — представился я. — А это мои питомцы.
— Вижу. Добро пожаловать в Арктиду, — приветливо улыбнулся мужик. — Отличные у тебя звери. Вижу, что ухаживаешь за ними… В общем, зови меня Матвеичем. Все меня здесь так называют.
Мужик взял с больших саней, стоявших рядом, теплую серую шкуру и кинул мне.
— На, держи, а то околеешь.
Я подхватил её, накинул на плечи. Стало чуть теплее. Сделал шаг и снова провалился по колено в сугроб.
— Вот, сюда выходи, — мужик махнул в сторону. — Здесь получше будет.
Прыжок, затем ещё один, и вот я выбрался на довольно плотный наст. Матвеич зашагал вперед и медведь, повернувшись к нам ещё раз, пошёл рядом с ним.
Мы направились следом за ними.
«Мне кажется, или здесь конкретный колотун? Прям очень холодно», — отозвалась Лея.
«Ты невероятно прозорлива, красотка. Спасибо за спасение. Потом расскажи, чему еще научилась», — ответил я паучихе.
«Спасибо, хозяин, — ответила Лея. — Конечно. Хотя пока ещё сама толком не разобралась».
Несмотря на то, что я кутался в шкуру, меня начала бить крупная дрожь. Матвеич, ещё раз оглянувшись, заметил это, и ухмыльнулся в бороду.
Через десять минут, когда миновали огромный кусок льда, я заметил впереди большой дом. Рядом какая-то ёмкость, видно для воды. Из трубы дома вился дымок,.
— В общем, сейчас протоплю баню, — ответил Матвеич. — Иначе воспаление легких схватишь. И зверей с собой бери, а то вон твой тигр тоже трясётся, и паучок тоже.
«Что⁈ Паучок⁈ Я его сейчас укушу!» — взвизгнула Лея.
«Успокойся, старик просто неправильно выразился», — ответил я, и Лея выдохнула, начиная тихо ворчать себе под нос.
Затем я обратился к Пал Палычу:
«Слышал? Тебя аж целым тигром назвали».
«Не знаю, кто это», — растерянно ответил Пал Палыч.
«Большой кот», — пояснил я.
«Я и есть большой кот», — буркнул Пал Палыч.
«Ну в целом да. Только у тигра черные полосы на оранжевой шкурем», — усмехнулся я, когда мы уже подходили к дому.
«Значит у него что-то со зрением», — сделал логичный вывод кот.
Когда мы зашли в большое помещение с белой печью возвышающейся в углу. Матвеич махнул на большую скамью:
— Вот здесь будешь спать, Иван, — затем указал на еще одну скамью, рядом. — А здесь твой тигр.
— Хорошо, — кивнул я, отмечая, что у него какая-то особенная любовь к животным.
— Пока наливай чаю, вон на печи стоит кипяток, на столе заварка, — он вышел из дома, запуская немного холода.
Я же начал постепенно согреваться. Нашел большую глиняную кружку, налил кипятка и кинул пару щепоток чая.
Матвеич вернулся через пару минут:
— Полчаса, и банька будет готова, — ответил он, наливая и себе чай. Затем покопался за печью и достал какой-то порошок. — Имбирь. Отлично помогает, если продрог.
Кинул две щепотки в мою кружку. не забыл и свою.
— Итак, вопросы пока буду задавать я. Потом ты можешь спрашивать, — всё ещё настороженно взглянул на меня Матвеич.
В итоге я ему рассказал вкратце, как мы попали в Америку, затем перенеслись сюда.
— Бабы с сиськами наружу⁈ — удивился мужик. — Вот же бесстыдники! Мне уже говорили, что там всё не так, как в нашей Империи. А тут прям ты меня удивил.
— Расстроил? — иронично улыбнулся я.
— Наоборот обрадовал. Что у нас такого нет. Пусть там беснуются, скоты. Главное, чтобы на нас эта зараза не перекинулась, — крякнул он, поднимаясь со стола и направляясь к выходу. — Щас дровишек подкину.
Матвеич вышел из дома, а я поймал себя на мысли, что уже согрелся. Каждый глоток напитка согревал изнутри, и вот мне уже даже стало жарко.
Пал Палыч сел у стола и взглянул на меня умоляющим взглядом.
— Тоже хочешь попробовать? — спросил я кота.
Он кивнул, показывая на всякий случай своей мордой в сторону мешочка с имбирём.
Я насыпал ему на пол и он слизал горку порошка. Затем поморщился.
«Не очень. Перца бы жгучего…» — ответил он.
«Спрошу», — кивнул я ему.
«И про меня не забудь», — напомнила Лея.
«Ну как ж? Конечно помню — мясо и побольше крови».
Когда Матвеич зашёл, я рассказал о кулинарных пристрастиях своих питомцев. Он же ничуть не удивился, задумался, и тут же нашёл сушёные красные перцы и выставил на стол большую чашку с замороженными окровавленными кусками мяса.
— Тогда перекусим немного, — он достал из другой комнатушки запасы вяленого мяса, затем бочковые огурцы и маринованные помидоры, квашеную капусту. Эти блюда я пробовал в своём мире, но они считались деликатесами.
На середину стола хозяин дома поставил пятилитровую бутыль мутной жидкости, закрытую пробкой.
Его медведь, всё ещё внимательно посматривая на нас, сел за стол практически по-человечьи, и положил на него большие когтистые лапы. Затарабанил ими.
— Щас, Юлий, щас. Не торопись, — забормотал Матвеич.
Наконец, он поставил таз, наполненный вяло бьющей хвостами рыбой.
— Приятного аппетита, — ответил он и приступил к трапезе.
Я присоединился. Удивлённо наблюдая, как медведь деловито и не спеша нашизывает на когти рыбу и закидывает в свою пасть рыбины, одну за другой.
Пал Палыч нехотя подошел к столу и прогнув на лавку, принялся поедать перцы. Лея тоже решилась приступить к еде. По-хозяйски прыгнула в чашку с мясом и принялась громко его грызть.
— Хм… странно, — прокомментировал я. — Животные за столом.
— А что, они хуже людей, хочешь сказать, — хитро прищурился Матвеич.
— Думаю, нет, — аккуратно ответил я, чувствуя, что он меня проверяет.
— Именно! — крикнул Матвеич, открывая бутыль и разливая мутную жидкость по деревянным стопкам. — Даже больше скажу — животные, они гораздо лучше людей! Гораздо. Именно поэтому я и управляю деревней здесь на краю света, стараясь держаться от людишек подальше.
Так
