её к себе, запирая внутри обвязки и опять образуя тандем:
— Бог с тобой. Пока можем улететь, в лишние размены ввязываться не будем.
— Ранец ещё жив⁈ — изумилась японка. — Я же почувствовала! Он умер ещё на четвёртом этаже! Ты его как будто сам энергией долил! Как целитель больного!
— ТС-С-С! — взгляд напарника заметался в панике. — На нём ещё мои правнуки летать будут! — выдал он непоследовательно через полторы секунды и четыре с половиной этажа вверх по вертикали.
Набор высоты шёл со скрипом, вибрацией, но они несмотря ни на что взлетали.
— Недолго, но будут, — проворчал партнёр по бизнесу, на уровне десятого этажа, огибая здание и направляясь в сторону собственного участка между небоскрёбами.
— Не понимаю, — призналась Норимацу. — Ты сам говорил, экземпляр сырой и ресурс полёта — десятки секунд. А мы сейчас как чайка. — Она прислушалась к гулу работающих сопел. — Раненая, но ковыляющая.
Ржевский молчал. Впрочем, судя по физиономии, его силы сейчас уходили на полёт, как будто они не парили в высоте, а тащили некий груз пешком, утопая по щиколотку в песке.
— Это не ранец. Он действительно сдох. — Выжал из себя Дмитрий в три присеста, когда они по воздуху преодолевали границу между Шереметьевыми и Романовыми.
— Как? — Шу умела и любила быть лаконичной.
— Ты не обидишься, если я скажу, что секрет? — чем ближе они подлетали к имениям Норимацу и Ржевского, тем сильнее он оживал.
Занятно.
— Не обижусь, — честно и серьёзно кивнула японка. — Родовые тайны, личные тайны — я всё понимаю и не возражаю.
— Расскажу потом, не сейчас. Когда полностью проанализирую.
— Договорились.
Затем она спохватилась и на всякий случай освободила руки, закрепив трофейный артефакт.
— Дим, хочешь секса? — ровно предложила Шу в следующую секунду.
Глаза Ржевского, несмотря на испытываемое им напряжение, убедительно изобразили возмущённого филина.
— Смотри. Ты меня хочешь, — пояснила она откровенно логику. — Ты всегда и всех хочешь. У меня первого раза ещё не было, но и полёта по воздуху тоже не было. Я подумала: с ранцем ты каким-то образом справился, его даже бросать в разные стороны меньше стало.
Напарник крякнул, отчасти развеивая эйфорию происходящего.
— Если бы мой первый раз происходил как-то по-особенному, например в полёте, как сейчас, я бы даже плюнула, что мы с тобой партнёры по бизнесу, — завершила она пояснение.
— НЕ ЖРИ ТЫ БОЛЬШЕ ЭТУ НАРКОТУ ПЕРЕД БОЕМ! — просипел товарищ, как если бы был магом и сейчас вливал уже жизненную энергию, полностью исчерпав магический резерв.
— Жаль, — с лёгким разочарованием в голосе японка не стала скрывать эмоций. — Я б сейчас потрахалась. Никогда в жизни не хотелось, а вот в полёте…
— Б**!!! ДА ХВАТИТ ПОД РУКУ, *****! — напарника прорвало.
В следующие три секунды Шу выяснила, что видимая лёгкость их полёта не имеет ничего общего с реальностью: на самом деле всё было очень непросто и чего-то невидимого из личных энергетических ресурсов он сейчас отдавал непропорционально много.
Для жизни неопасно, ресурс восстановится — но его концентрация шла на замедление выгорания тела сопла и компенсацию какой-то аэродинамической кавитации.
Попутно длинной и нецензурной фразой товарищ сообщил, что в такие моменты очень просит её следить за его тонусом: если он напряжён, не отвечает и звенит струной (как сейчас), лучше подобные разговоры откладывать до приземления.
* * *
ИНТЕРЛЮДИЯ
Магосервер Совета Города. Разговор между тремя постоянными участниками из одиннадцати происходит в текстовом режиме. Содержание беседы защищено от несанкционированного прочтенияспециальным протоколом Основателей Соты.
— (Филлипов) Слышали новости? Шереметьев, Шувалов и Романов — минус три наследника. Как насчёт сегодня собраться?
— (Вяземский) Да ну⁈ Вот это да… А нам чего собираться? Мы им что, погибших воскресим?
— (Меншиков) Поддерживаю, похоже на какие-то их внутренние проблемы. Детали есть или пока только слухи?
— (Филлипов) Мне Шувалов-старший звонил. Просил дополнительный защитный купол на панихиду послезавтра — свой квартал закрыть. Слово за слово, все трое погибли в Свечке.
— (Меншиков) Это новый небоскрёб на их границе?
— (Филлипов) Да.
— (Вяземский) Я не понял, зачем НАМ собираться?
— (Филлипов) Обер-полицейский Соты досрочно сложил полномочия по причине скоропостижной смерти. В том же небоскрёбе.
— (Вяземский). Вот это да. С другой стороны, не секрет же: Огарев только с руки у Шереметьевых не ел. То, что он их заказы в первую очередь обслуживал, не вчера началось.
— (Филлипов) Графиня Решетникова выпала с двадцать четвёртого этажа Свечки. Момент примерно совпадает со смертью Огарева и тех троих наследников.
— (Вяземский) А ЧТО У НАС В ГОРОДЕ ДЕЛАЮТ ЛЮДИ НАСЛЕДНИЦЫ⁈
— (Меншиков) КАКОГО…⁈ МЕНТАЛИСТКА ЮЛИИ — НАШ ОБЕР — ЭТИ ТРОЕ⁈ Так, я спокоен… Знаете, хорошо, что обер умер. Вот же тварь двуличная! Явно за нашей спиной шашни!
— (Филлипов) Так что, собираемся? Как раз момент подходящий — Шуваловы, Шереметьевы и Романовы как раз заняты, ха-ха. Наследничков закапывают, не до Совета им будет. Получается, и встретимся легитимно — и этих подколодных сбреем, если поторопимся.
— (Вяземский) Я за. Кто рассылку остальным делает?
— (Меншиков) Я могу. Вопрос, Ржевского звать?
— (Филлипов) Я бы позвал (пауза). Потому что есть один очень большой нюанс.
— (Вяземский) Какой?
— (Филлипов) Службы безопасности Романовых и Шереметьевых прямо сейчас переезжают вместе в одно здание. Объединяются. Человечек оттуда на связи шепнул: планируют объявить кровную вражду Ржевскому.
— (Меншиков) А пацан причём?
— (Филлипов) Вот и узнаем у него. Заодно поинтересуемся, как он додумался Воронцова посередине площади пороть, будто холопа при всём народе. И кто убил Растопчина.
— (Меншиков) Ещё вроде делопроизводитель юстиции погиб сходным образом. У меня в ведомстве Воронцова тоже человечек есть: граф Ржевскому из пальца обвинение придумал, хотел по беспределу закрыть. Не убивал Ржевский никого из этих, на площади он прилюдно слово в том дал. Не один десяток абсолютно случайных людей слышали.
— (Вяземский после паузы) Странно. Если застрелены оба, как раз Ржевских почерк: других Изначальных, которые бы с огнестрелом наперевес по городу бегали вместо магии, в природе нет.
— (Меншиков) А почему ты думаешь, что Изначальный убил?
— (Вяземский) А у кого ещё духу хватит? Кто туда ногой двери открыть может в любой момент? Так-то не доказательство, конечно, но чувствую.
— (Меншиков) Я б тоже думал на Ржевского, если бы не его Слово.
— (Филлипов) Да. Этот аргумент непрошибаемый.
— (Вяземский) Ну-у, говоря цинично, для суда такая отмазка не прокатит.
— (Филлипов) А мы и не суд. И судить Изначального кроме нашего Совета никто не может. А мы чудесно знаем: если Шляпа что-то сказала, можно не сомневаться. Так и есть.
— (Меншиков) Кто такая Шляпа?
— (Вяземский) Ржевские же. У них же герб — шляпа, которую они всегда демонстративно на голову натягивали, когда царь входит.
— (Меншиков) Всё, я по всем рассылку сделал. Сегодня через час, в Бассейне Плазы. Можно приходить с дамами.
— (Филлипов) Да вижу, получил уже, но нахрена встречаться там⁈ Кроме борделей других мест нет⁈
— (Меншиков) Это не бордель. И если отсутствующие вопросы будут задавать, скажем, ничего важного не обсуждали. Так, проветриться ездили. Кстати, Решетникова выжила, если что.
— (Вяземский) С двадцать пятого этажа⁈ Сверзилась и выжила⁈
— (Меншиков) Подробностей пока нет, внутри родового квартала всё происходило. Трёх кварталов, если точно. Но да, сообщение именно такое: грохнулась с небоскрёба, однако каким-то образом выжила. Только с ума слегка сошла.
— (Вяземский) Спаси бог… Надеюсь, по городу она больше не ходит? Сошедшая с ума менталистка, приближённая к Юлии, и раньше не имевшая тормозов, а теперь ещё и с небоскрёба рухнувшая. В нашем городе. В преддверии отмены моратория.
— (Меншиков) Эвакуирована незарегистрированным мобильным порталом в столицу, в Секретариат. Оттуда — в клинику, пытаются спасать. Мозги её.
— (Вяземский) Суки. Незаконно же. Такое впечатление, что батюшка-царь на неписаные правила теперь уже не стесняясь болт забил: раньше хотя бы втихаря крутили, а теперь… И Решетникова с Шереметьевыми и компанией шашни крутят, не скрываясь; и мобильные порталы они к нам в нарушение…
— (Меншиков) Ты ж и сам понимаешь, к чему клонится. Оттого и собираемся, чтобы понять: будем что-то делать и как-то упираться? Или примем то предложение Шереметьева и через месяц выступим на их стороне.
* * *
