встать и подошёл к стене. Приложил один из чагсов к крайнему узлу и дал ульму присосаться к незаметному отверстию снизу.
Также через соединение с узлом я получил информацию о состоянии других точек перезарядки:
– Тут стимулятор. Следующим с противоядием, но он пуст. В правой стазис. Что тебе нужно?
– Давай стимулятор, – вздохнула Тэй. – Проверю его. Почему антидота нет.
– Не поступает. Или производящий тельмах мёртв, или его не зарядили нужным сырьём. Черт, это место будто умирает.
– Как и весь этот мир, – философски заметила Тэй.
Со странной интонацией она это произнесла. Смесь тоски, насмешки и какого-то фатализма. Своеобразный коктейль.
– Это я уже понял, – говорю и кидаю ульм девушке. Та поймала его не глядя. Ловкая и реакция на уровне. – Обычный стимулятор серый и прозрачный, но этот отличается. Белесая взвесь в растворе.
– Вижу. Узел испорчен? – Тэй встряхнула ульм и стала рассматривать его содержимое. Оружие она чуть опустила, но краем глаза отслеживала меня.
– Нет. Если верить моим знаниям, то это особая версия для рабочих с питательными веществами. Видимо, чтобы...
– Всё так, – оборвала меня Тэй и вколола содержимое ульма в свободный чагс. Да, это же ещё что-то вроде катетера. Практичные разумные делали эти тела. – Мы называем его шахтёрским стимом. Проверку ты прошёл, Нико – тебя хотели сделать лекарем.
– Почему хотели? – задаю я резонный вопрос и старательно изображаю непонимание.
– Потому что это не нужно создателям, творцам, демиургам и богам, – с горькой усмешкой на лице произнесла Тэй и кинула мне опустевший ульм. – Короче, всем тем тварям, что сотворили этот больной мир, а потом бросили его и ушли.
– Почему ты так думаешь?
– Забери меня Танат, но ты похоже реально только сегодня из матки выпал. Осмотрись вокруг, Нико. Всё заброшено, разваливается или умирает. Мобы плодятся и ходят по улицам. Ещё и мутируют постоянно. Каких только тварей мы не видели за эти обороты. И так не только здесь. Мы уходили от Забвения на большие расстояния. Исследовали все целые тоннели, исследовали пещеры, но так и не смогли подняться на верх, на поверхность. Только странные заброшенные города вокруг. И всё чуждое.
– Потому что всё вокруг из живой плоти, да? Но ты с трудом помнишь, что так быть не должно? То есть вы ребят то же гости в этом мире?
Тэй опять печально улыбается:
– Мы давно уже стали частью Таната. Придатками его больной плоти. Если выживешь и проживёшь подольше, то поймёшь, Нико. Кстати, так где ты достал этот то ли инис, то ли кимбар?
– Везение наверное...
– Везения в Танате нет, – вдруг грубо оборвала меня Тэй. – Ты его исчерпал, когда тебя вынули из олама. Матки то есть. Здесь нет надежды и нет милосердия. Запомни, заруби на носу, вырежи себе на подкорке эти принципы. Танат безжалостен. Примешь эти правила – останешься жив.
– Понял, принял. Не принимаю твои слова. Ты довольна?
– Ты идиот? – Тэй прищурила глаза. – Ты слышал, что я тебе сказала?
– Что тут нет милосердия, но ты дала мне ценные наставления, чтобы я не погиб раньше срока. Пожалела новичка.
– Точно дебил? – закатила глаза Тэй. – Поверь, если ты не член любой группировки, клана,то любой тебя предаст и обманет. Но при этом есть одно правило – рассказать свеженькому перерожденному правила игры в этом мире. И это не милосердие, а расчёт. Вдруг он может стать полезным твоему клану, так ведь? Так пусть покажет себя, а на сдохнет сразу.
Опаньки. Если это не тонкая вербовка, то я слепошарый стенолаз. Неужели её впечатлили мои скромные и не до конца осознанные знания в медицине? Или мои познания о шпиле перерождения? Так, Нико, соберись и ничего не профукай.
– С такой стороны я к твоим словам прислушаюсь. Спасибо. Или тут ещё и не благодарят?
– Почему же, – поднимает брови Тэй. Такой простой и изящный жест, но я вдруг понимаю, какая она красивая. – Это не запрещено, но говорить такие слова надо с умом.
– И не всем?
Девушка кивнула:
– Но я принимаю твои слова. Однако мы отвлеклись от твоей истории. Продолжай, Нико.
Понятно – мой костюмчик тебя сильно интересует. Я описал сегментированную мембрану из костяных лепестков и Тэй слегка напряглась. Похоже ей был знаком такой тип местных дверей. Описание помещения с димортулами заставило её задуматься. Бой с существами, которых она по описанию назвала шавками, а я назвал химерами, её не заинтересовал.
Чего нельзя было сказать о внутренних помещениях башни. Я описал и пустые ячейки в стенах, и то, что я принял за стойбище летающих кильмов, и рассказал про заблокированные уровни в местном лифте.
– То есть самый верх и нижние этажи закрыты? Ты упомянул, что три этажа были полны тел. Наверное тех, кто ранее хотел проникнуть в башню. Еще ты упомянул вирус...
Тут она отскочила от меня и снова нацелила свою биопушку.
– Тупая дура. Он сразу про вирус сказал, а ты...
– Спокойно, – поднимаю перед собой руки. – Если бы вирус был здесь, мы оба уже были мертвы. Снова костюмчик спас. Помнишь тот дым, которым меня укатало после бегства из башни? Так я очистился от вируса.
Тэй ещё посверлила меня взглядом, но оружие от моей головы отвернула.
– Пожалуй ты ещё своё везение не исчерпал. Новичкам, как и дуракам, порой везёт. Тогда понятно, почему никто не вышел из башни. Даже хорошо оснащённые боевые отряды кланов. Их убили не мобы, а чума.
– Скорее защита башни. Самая смертоносная и надежная. Кучу оборотов никого не пускает.
– Странная защита. Я Создателей не зря тварями назвала – жизни разов они не считали. Но даже это перебор.
– Да нет. Для подавления восстания – самое то. Те, кто атаковал башню, явно превосходили защитников числом. Для обороны даже едва вылезших из олама разов использовали.
– Что? Подробнее? – попросила меня Тэц, а её глаза зажглись огнём.
Я подробно описал увиденное: одетые и голые тела, кучи разложившегося оружия, странную капсулу с песком из кармана у позвоночника девушки. Моя собеседница лишь кивала, но, когда я закончил, посмотрела на меня со странным выражением лица.
– Нет, ты пока реально везучий раз, Нико. У меня есть к тебе предложение.
Чего это она так
