то тебя ждёт срок.
— За что еще он меня может ждать?
— За многое, — охотно продолжил инспектор Сакаки, продолжая курить, — Ношение и использование любого огнестрельного оружия? Смертная казнь. При любых обстоятельствах. Убийство гражданского по неосторожности? Двадцать пять лет. Умышленно? Смертная казнь. Понимаешь этот толстый намек?
— Сепарация, — поморщившись, кивнул я, — Таких как мы — выдавливают?
— Ты действительно умный парень, — кивнул пожилой японец, — Но не выдавливают, а скорее указывают, где вы теперь живете. А живете вы в Темном мире.
— Можно подробнее? — с трудом переварил я такую новость.
— За этим мы и встретились, Кирью-кун, — кивнул мне инспектор, — Темный мир — это не место, это полулегальное положение. Такое, как у якудза. Ты же в курсе, что многие из них владеют вполне легальными бизнесами, так? Вот тут что-то подобное. Темный мир, это состояние, в котором живут те, кто не вписывается в закон, но относительно слабо его нарушает. Контрабандисты, якудза, такие как ты и твой дед, темные кланы Китая…
— Проститутки, — вставил догадку я, на что Сакаки кивнул.
— А также омьёджи, шиноби и еще тысяча странных типов и организаций, знать о которых порядочному гражданину незачем. В общем, ты меня прекрасно понимаешь, я рад, — он закурил новую сигарету, — Мы, Специальный Комитет, занимаемся тем, что отслеживаем, как у вас идут дела и жизнь, служим посредниками при общении с правительством, решаем ряд других задач, но в основном… в основном можешь считать нас цепными псами правительства. Если такие как ты начинают вредить стране и обществу, упиваясь своими силами или теряя связь с реальностью, то к ним отправляют ликвидаторов. Но, в основном, мы лишь отслеживаем и наказываем воров еды, а еще очень редко забираем одного из ваших за изнасилование…
Последнее было враньем, но очевидно, что из-за долга, а не желания обмануть.
— Сакаки-сен…
— Сакаки-сан будет достаточно.
— Хорошо, — я аккуратно качнул гудящей головой, — Я не могу обойтись без вопроса. Вы, государственный служащий, очевидно, что выполняющий определенные полицейские обязанности, так легко произносите слова «проституция», «контрабанда», даже «шиноби». Это…
— Я понял тебя, Кирью-кун, — глубоко вздохнув, инспектор занялся сигаретой, но потом, когда горящий пепел уже подошёл к фильтру, начал говорить, — Ты уже видишь, что мир не настолько прост, каким может показаться обычному ученику старшей школы Аракава… кстати, еще тридцать лет назад таких как вы не допускали в учебные заведения, но… короче, Кирью-кун! Возможности этой вашей пилюльки слишком соблазнительны, но ни одно государство, даже США, не могут себе позволить настолько комплексные исследования, понимаешь? Жизнь того, кто употребил это… Снадобье, меняется. Вы тренируетесь, сражаетесь, становитесь гораздо сильнее обычных людей, а вот прекратить всё это — не можете. Немногие доживают до возраста твоего деда, когда они могут начать жить почти обычной жизнью. Это — одна сторона монеты. Вторая в том, что весь Темный мир — это поле боя, на котором теперь решается очень немалое количество вопросов, в том числе и геополитического характера, поэтому…
— Получается, что Темный мир для мира, как якудза для Японии? — уточнил я, заранее чувствуя, что угадал.
Якудза, как организованная преступность, обладала рядом крайне специфических черт по сравнению с подавляющим большинством других преступных группировок мира. Они меняются от клана к клану, но пока еще, насколько я знаю, большая часть группировок сотрудничает с правительством и придерживается своего свода правил. В отличие от уличных отморозков, школьных драчунов, босодзоку и сукебан, якудза имела и положительные черты.
— Ты прав, Кирью-кун, — с облегчением выдохнул инспектор, отводя взгляд, — Да… прав.
Осмыслить этот разговор у меня получилось только следующим утром. Еле дойдя до дома, я упал на кровать и не двигался, сестре пришлось даже таскать мне еду с семейного стола. Попытку покормить себя я пресек, но сил хватило только поесть. Зато потом получилось уснуть. Проснувшись, я понял, что могу двигаться. Последствия дедовских тумаков ослабли достаточно, а внутренности перестало крутить.
Первым делом, едва передвигая ноги по маршруту, я вспомнил наш с дедом «бой». Старый гигант уделял мне приблизительно пять процентов от своего внимания и сил, но этого хватало, чтобы я летал по всему рингу от его тычков и шлепков. Мой разум, физические кондиции и сила просто не могли составить конкуренцию его опыту. Можно сказать, он отбивался от моих нападок на одних рефлексах.
Сначала мне это показалось помесью ритуала и издевательства, но чуть позже…
…чуть позже, приглядевшись, я понял, что прадед разжигает свою выработку эфира. Не просто распаляет энергию, а еще и пытается направить её фокусно в кулак, сжимающий Снадобье. Затем, когда у него это получилось, он стал пытаться пихнуть этим кулаком меня, но не просто так, а с выплеском энергии за пределы своего тела.
Получалось у него отвратительно. В моих глазах, его кулак был окутан эфирным «пламенем», чьи языки пытались влезть ко мне под кожу, но постоянно отдёргивались, либо бессильно опадали. К тому же, каждый такой удар-попытка стоил ему немалых усилий и концентрации. Поняв, что происходит, я постарался взять ситуацию под контроль, начав осторожно втягивать в себя чужой эфир при каждом ударе. Горо, как-то почувствовав это, значительно повеселел, взбодрился, а потом… кинулся на меня, суя этим самым кулаком куда придётся, с большим энтузиазмом. Не сильно, ну, с его точки зрения не сильно, но часто и почти всегда в корпус.
Мне пришлось буквально вытягивать из него эфир, пока этот гад не упал, улыбаясь от уха до уха. Те несколько ударов, которые я всё-таки умудрился ему нанести, Горо Кирью просто не были замечены.
А затем была Пилюля, мягко светящаяся от сконцентрировавшегося в ней эфира.
Пробежка выходила неровной, но, тем не менее, я уже бежал, а не волокся, продолжая размышлять над последними событиями.
Инспектор Сакаки если не врал, то сам находился в глубоком заблуждении насчет текущего положения дел, а может, был обязан говорить всем одно и то же. Япония в кризисе, её экономический пузырь лопнул с грохотом на весь мир, нация нищает, но при этом государственный служащий, глядя мне в глаза, на полном серьезе утверждал, что он принадлежит к организации, контролирующей «Темный мир». То есть, грубо говоря, ту хаотическую массу хулиганов, бандитов и прочих отбросов общества, что постепенно это самое общество и захватывают. Такая речь не вызывает доверия, совершенно, особенно на фоне того, что уже официально действует
