вырезана прямо в горе и уходила высоко-высоко наверх, насколько хватало глаз и исчезала в низких облаках.
Я подошёл к табличке и навёл на неё камеру телефона с переводчиком.
'Лестница к мудрости, — гласила та. — Четыре тысячи четыреста сорок четыре ступени приведут вас к храму мудрости, если сможете их осилить. Каждый ваш шаг — это преодоление себя. Преодолев расстилающуюся перед вами лестницу, вы станете другим человеком. Вы познаете, из чего сделаны и чем наполнены.
Или вернётесь ни с чем, поддавшись соблазнам своего прошлого'.
— Что ж, — проговорил я вслух и закинул сумку на плечо. — Не будем поддаваться соблазнам.
Ещё раз глянул наверх на кажущееся бесконечным количество крутых ступеней, исчезающих в белоснежном облаке, и сделал первый шаг.
Глава 6
Молитвенные дощечки раскачивало ветром, и они издавали лёгкий стук, похожий на то, что какой-то усталый путник преодолел почти четыре с половиной тысячи ступеней и теперь стучится в ворота.
Бумажные фонари с повседневными абажурами тоже раскачивались движением воздуха, и слабый свет, отбрасываемый ими, скользил по каменным стенам, кое-где закрытым деревянными щитами. Благовония курились в положенных для этого местах, наполняя воздух лёгким запахом силы и воли.
Учитель стоял снаружи на узкой террасе, с которой открывался чудный вид на ближайший горный хребет. Особенно красиво тут было на рассвете. Вид розового от специфического освещения снега, укрывающего вершину горы, немногие избранные навсегда сохраняли в своём сердце.
— Учитель, — обратился Ван Ли к стоящему на террасе человеку, видя, что тот уже закончил сегодняшнюю созерцательную медитацию и готов к разговору. — Могу я просить вас об одолжении?
— Каждый человек может просить, — был ему ответ, а в глазах, обращённых на Ван Ли, загорелась искорка мальчишества. — Но не каждый будет услышан.
— И не каждый услышанный получает помощь, — в тон Учителю ответил Ван Ли. — Я знаю, спасибо. Но я пришёл не по своей прихоти. Один мой ученик просил меня о помощи, и я считаю, что вправе помочь ему, так как он сам этого хочет.
— Что за ученик? — поинтересовался Учитель, внимательно разглядывая Ван Ли. — Уж не тот ли, что носит в себе паука?
— Всё верно, — Ван Ли сложил руки и склонился перед великой мудростью Учителя. — Это мой ученик из России, с которым я провёл вместе много медитаций.
— Ты же знаешь, что мы тут принимаем не всех, — уточнил Учитель, но, скорее, для ритуала, так как, конечно же, Ван Ли об этом прекрасно знал. — И только достойные могут войти в ворота нашего храма?
— Знаю, Учитель, — Ван Ли распрямился и посмотрел в глаза Учителю, что означало твёрдую уверенность мастера в своих словах. — Я считаю, этот человек достоин.
— Ну что ж, — ответил Учитель и хитро улыбнулся мастеру. — Проверим.
* * *
Когда я разговаривал с Ван Ли, выясняя, как к ним добраться, он сказал мне, чтобы я взял удобную одежду, тёплую одежду и горячее питьё. Больше ничего брать не надо.
Но, конечно же, у меня оказалась целая сумка вещей, которые, как я полагал, мне жизненно необходимы. Так бывает с каждым, кто тащит за собой целый дом. А потом оказывается, что из этого всего ему максимум потребовались чистые носки и трусы с футболкой.
Перед лестницей я надел спортивную одежду, в которой обычно тренировался на улице, и специальную куртку, использовавшую тепло собственного тела для создания комфортной температуры.
Ступени были неравномерными. Разными по высоте и длине, что доставляло дополнительный дискомфорт. Я-то полагал, что справлюсь за пару часов, но за полчаса преодолел лишь триста ступеней, что намекало на более продолжительное путешествие, чем я рассчитывал.
Более того, на триста пятидесятой ступени я запыхался и остановился восстановить дыхание. Посмотрев наверх, я не увидел ничего нового: лестница исчезала в далёком облаке, и неизвестно, сколько ещё надо будет пробираться внутри. А вот, оглянувшись назад, я сильно удивился: площадка, с которой я начал восхождение, была буквально подо мной. Казалось, рукой подать, чтобы вернуться на неё. Сорок минут восхождения? Да их словно и не было, вот же начало пути.
«Архос, это какая-то иллюзия? — спросил я, пытаясь пересчитать ступеньки, оставленные позади. — Или я действительно так мало прошёл?»
«Никакой иллюзии, — ворчливо отозвался мой ментальный наставник. — Ты просто дохлый, потому что пренебрегал тренировками тела».
«Ничего я не пренебрегал, — ответил я. — Мне действительно некогда было. Вот вернусь домой и сразу займусь».
«Ты уже занялся, — усмехнулся на это Архос или даже рассмеялся, словно злой гений из фильмов. — Пока дойдёшь, твой организм уже перестроится».
И я пошёл дальше.
После пятисотой ступеньки я уже чувствовал боль при каждом вдохе. Мне раздирало лёгкие от каждого усилия. А ноги, словно налились свинцом, и на каждую ступень их приходилось затаскивать чуть ли не насильно.
«Это ещё ничего, — успокаивающе, но с изрядной долей издёвки сказал мне Архос. — Скоро ещё и воздух разреженный будет, тогда вообще красота начнётся».
«Что я тебе сделал плохого? — мне казалось, что даже в мысленном общении я начинал задыхаться и хрипеть. — Будь эти ступеньки одинаковыми и приспособленными для подъёма, как, например, в высотных домах, дело шло бы гораздо быстрее».
«Если бы эти ступеньки были одинаковыми и удобными, — ответил мне Архос. — Они явно не вели бы в храм, где тебе могут помочь».
«Наверное, логично», — подумал я и продолжил подниматься.
Примерно на шестисотой ступеньке я понял, что с меня хватит. Я больше не смогу подняться ни на одну. И встал, как вкопанный.
«Ну ты чего? — поинтересовался Архос, явно пытаясь меня поддеть. — Это всего-то уровень стандартной тридцатиэтажки».
«Слушай, — ответил я, уже действительно задыхаясь, — я никогда не всходил на тридцатый этаж пешком. По крайней мере, в этой ипостаси. Кстати!..»
Мне пришла в голову идеальная по своей простоте идея.
«Архос, а что, если я сейчас приму боевую трансформацию Примарха? — поинтересовался я, видя внутренним взором, как огромный паучище легко и непринуждённо взлетает по лестнице к вожделенному храму. — И дойду до цели в ней, а наверху уже стану обратно собой?»
Архос ответил не сразу. Более того, некоторое время я думал, что он мне вообще не ответит.
«Я не верю, что ты готов сдаться в самом низу, — ответил он мне, наконец.
