мастерскую, будь добр…
– Я понял, сейчас ухожу. Жалко, конечно, с вами интересно.
– Мне времени жаль. Если за тобой пойдут толпы недовольных, и все ко мне, то я буду вынужден предпринять шаги.
– А почему именно «недовольных»? Советские граждане довольны почти всем.
– Но они не пришли, ты пока один явился.
– Я никому не скажу. Я первый раз вообще-то. Но, если не хотите, я пошёл. – Аверьянов приподнял зад с тёплого стула, поймал себя на мысли, что не хочет уходить. – Ещё полчасика, и пойду. Мне у вас понравилось. А этот ваш… шарс…
– Шарпст, – поправил хозяин.
– Смотрю на него и удивляюсь: как живой!
– Мы умеем делать предметы живыми.
– У нас всё больше из железа, которое ржавеет.
– Железо – ржавеет? – Собеседник настолько искренне удивился, что поставил Аверьянова в неловкое положение.
– А как? Серебро не ржавеет, это мы знаем. У меня есть полтинники – по девять граммов серебра. Я их храню, чтобы не отняли. И не спёрли. – Аверьянов испуганно прижал ладонь к губам: сейчас опять пальцами начнёт подбирать слова. Добавил, на всякий случай: – Жизнь такая, многому научит.
– Это не жизнь, если чего-то не хватает, но оставляют на виду. Вас принуждают брать чужое, чтобы потом обвинить.
– Так они сами крадут, им легче. Мы же по маленькой, но каждый день. Они же громко кого-то посадят, а на это место ставят своего, и тоже самое.
– Кланы. – Старец пронизал взглядом стены своей мастерской. – Всюду клады, никак не насытятся. Ты знаешь, всё, что порождает Семля, уходит от нас за гроши, а где-то ТАМ имеет настоящую цену.
Аверьянов допил воду, прикинул на вес чашу. Она очень хорошо могла бы уместиться под курткой.
– Красивая чаша.
– Нравится? Можешь забрать, в подарок. Но с условием, что впредь пройдёшь мимо. Ты у меня и так отнял много времени.
– Сколько? Минут десять!
– Длину и цену настоящему Времени вы не ведаете. Скорей всего, у вас его хорошо крадут.
– Кто? – Евгений честно подпрыгнул. Фильм «Сказка о потерянном времени» ему не понравился, хотя там есть настораживающие моменты. Старики крадут время у бездельников, школьники постарели, а эти помолодели. Есть что-то от правды, если подумать.
– Я ничего не скажу. Сам рисковать не хочу, поскольку… Лучше не надо. Вы сами должны разобраться и найти виновников, но не с моей подачи. – Хозяин пригладил бороду, решил задать последний вопрос. – Как же тебе удалось проскочить охрану? Между мирами стоит такая охрана, что только покажись.
– Вы пробовали разок?
– Именно разок. Получил последнее предупреждение, и больше не собираюсь дразнить… собак – именно так у вас говорят. Но пора и честь знать. Вы же торопились, как я помню.
– А можно ещё воды? – Гость понадеялся, что придумает, как ещё задержаться здесь. Надо же, с первой попытки – взял, и попал. Никакой охраны не встретил… Надо знать ходы. А ещё – немножечко везения.
Евгений не спускал глаз со столика, на котором, минут десять назад, появилась чаша с водой.
Она и теперь появилась, не успел моргнуть. Сейчас у него в руках две чаши, одна подарена. Про вторую спрашивать неудобно. Но уж больно удобные и красивые, у нас такую можно продать за десятку, или нет? Двадцать пять, не меньше! Где ты ещё нечто подобное видел? А как лежит на ладони? Вся кожа видна, как при хорошем увеличении. Орнамент угадывается, то ли буквы старинные, вроде и знаки. Может, именно они очищают воду, делают её целебной. Сто рублей, не меньше!
Уже готовый уходить, Аверьянов не выпускал из рук обе чаши. Надо было сделать хоть какое предложение, для сотрудничества в будущем (а вдруг что срастётся?)
– У меня есть вещи, которыми вы можете заинтересоваться, – наконец, выдохнул он.
– Что именно?
– Я бываю в горах, в труднодоступных местах, где нога человеческая не ступала. И там очень даже… попадаются уникальные камушки, много чего другого.
Похоже, заинтересовал.
– Ну, хорошо, я рискну, против правил. Ты найди для меня каменное масло. Вот тогда и поговорим серьёзно.
– Впервые слышу. – У Евгения в голове возникла картинка: стоит огромный пресс и поршнем выдавливает из валунов то, что можно выдавить.
Старец уловил направление его мыслей.
– Не так, как ты себе представил. Есть в горных разломах старые проходы, по ним когда-то ходили реки. Потом происходит осушение прибрежных массивов, они как бы вырастают и уходят на почти недосягаемую высоту. Нужно специальное снаряжение, чтобы подняться и наскрести налёт со скал. Вот это и есть каменное масло.
– И в чём его ценность? – Аверьянов что-то такое припомнил на скалах. Вот поди знай, что имеет цену.
Хозяин порылся в записях на столе, вытащил красиво оформленный список, показал издали. Гость осмелел настолько, что сделал десяток шагов, чтобы рассмотреть.
– Как я понимаю, это химические элементы.
– Верно. Сто восемь микроэлементов, в основном – то, что не успели вывезти с планеты. Редкоземельных тоже хватает, за ними идёт охота. Если же тебе удастся наполнить… – хозяин пошарил глазами по полкам, поднялся и снял стеклянный сосуд с крышкой. – Вот эту ёмкость если наполнишь, то и я отвечу достойно, поделюсь своими наработками.
– Здорово! Я согласен! – Обе чаши в руках путешественника издали звон, удачно соприкоснулись. И звон пошёл такой, что в дверь заглянула детская головка.
– Дедушка!.. А-а, ты занят. – Девочка не решилась войти, только обнаружила, что у дедушки гость необычный, прижимает к груди знакомые чаши. Её удивил момент: чаши не должны звенеть, когда прижаты к мягкому, а тут звенят и звенят, как кто изнутри постукивает молоточками, без остановки.
Как же он любит свою красавицу, подумал Аверьянов.
– Так я пошёл? – Он принял в нагрузку и сосуд для каменного масла. Три предмета, две руки, – тут бы от одного избавиться. Дедушка всё прекрасно понимал:
– И вторую хочешь получить в подарок! Забирай! Раз сам напрашиваешься в должники, так тому и быть. И давай, я тебя провожу, пока ещё чего не присмотрел.
– Мне для жены, не для себя же…
– Забирай. Одну в одну сложи, и топай. Я от тебя немного устал.
Довольный, что неплохо поживился, гость развернулся к стене. Он помнил место, откуда заходил. Да и дедушке самому было
