Видны самые пикантные части тела, и он не стесняется их гладить. По бедру, за грудь. Кивает на диванчик рядом. Там плотоядно облизывается ещё одна хищница. Яркий макияж, минимум шмоток, шпилька. Весь образ кричит о том, чего она хочет.
— Чтобы ты расслабился, — Тёмычу уже хорошо. Взгляд поплывший. Потребность слить сперму оголена.
Вздыхаю. Сажусь, оцениваю свое состояние. Напряжен уже давно. Из мыслей не выходит одна Зараза. Стоит прикрыть веки, и Ахметова тут же врывается в голову яркими образами. Язык помнит, насколько мягкие и податливые её губы. Скриплю зубами. Никак не реагирую на то, что чужая ладонь касается бедра, наглаживает с явным намеком. Блокирую желание скинуть руки девчонки. Мне давно пора снять целибат после аварии. Позволяю ей хозяйничать. Откидываюсь на спинку диванчика. Майоров усмехается. Во взгляде что-то странное, и оно неприятно впивается когтями в сердечную мышцу.
— Аристарх тебя закопает, — указываю на полный стол «наслаждения». Наш тренер самых честных правил. Даже если ты просто пришел скинуть пар и не метишь в чемпионы.
— Но это будет потом, — протягивает руки к бутылке. Вливает в себя еще алкоголя, цепляет за волосы подружку на ночь и впивается в ее рот. Картинка грязная, пошлая и слишком атмосферная для того, кто долго не видел секса. Поправляю ширинку. Девчонка рядом придвигается плотнее. Пальчики блуждают около моего паха. Самое то, чтобы расслабиться и забыть к чертям Риту и её откровенные месседжи.
«Лучший»…
Какой к черту?!
Кто лучший?
День?
Букет?
Или я?
Вместо того, чтобы оставить ее послание без ответа, я дал слабину и лайкнул.
На автомате. Ждал, что активная Зараза проявит инициативу и напишет.
Что?
Да что угодно, блядь!
Не написала.
Пока мысленная порка расцветает сочными бутонами, девчонка перемещается и седлает меня.
От её волос пахнет сигаретами и стойким сладким парфюмом. До блевоты.
Скриплю зубами, пока она ведет пальцами по линии плеч, к шее, двигает бедрами. Ткань платья задирается, оголяя кожу. Там и от трусиков наверняка лишь веревочки, а что у Риты?
Фак!
С рыком откидываю голову назад, упираюсь затылком в спинку диванчика. В уши вливается приглушенная музыка. Если покурить, то может, поймаю самолетики и смогу отключиться.
— Какой красивый мальчик, — около уха. Легкое касание губ к мочке, медленно по щеке и к уголку губ.
Член дергается, показывая боевую готовность. Чисто на инстинктах двигаю бедрами вверх. Девчонка довольно мурчит и выпускает коготки. Прижимается к моим губам, и меня передергивает.
Че ты делаешь, Шум?!
Сглатываю, взяв активную девочку за предплечья. Крепко сжимаю. Она тут же отстраняется и испуганно на меня смотрит.
Не то.
Пошло. Не интересно. На раз.
Понимаю, что не хочу мараться.
Сталкиваю её с колен и поднимаюсь. Майор усмехается, пока его добыча шарится ручками у него под рубашкой. Без объяснений иду к выходу, вытирая губы тыльной стороной ладони. Вниз по лестнице, через танцпол и на свежий воздух.
Жадно вдыхаю, но внутри все равно горит. От себя противно.
Упираюсь ладонями в стену около входа.
И что в ней такого?!
Не мой типаж совершенно!
Другая. Не похожая на остальных.
— Совсем худо, да?
Майоров… Поворачиваюсь к нему. Беру сигу, которую он предусмотрительно мне протягивает. Курим. Оставляю его спич без комментариев. Моя душа. Не хер в неё лезть!
— Я тут Риту видел.
Вопросительно поднимаю брови.
— Пришла на занятия к Олесе. Очевидно, искала тебя.
С такой силой сжимаю зубы, что они противно скрипят.
— Почему мне не сказал?
— Решил, что тебе нужна терапия, — пожимает плечами, намекая не доступное тело в нише клуба.
Заебись…
За меня уже «доктора» берутся!
Потому что, Шум, Ахметова это Зараза.
— Не помогло, — хмыкает довольно.
Ага. Антитерапия, блядь!
И чего он такой довольный?!
Меня всего скрючивает от злости!
— Мне твоя мать звонила, — тушит окурок, становится максимально серьезным, — волнуется.
Поздно вспомнила. Волнуется она… Кривая улыбка ползет на лицо. Я ещё не остыл для тихих семейных бесед.
— Рад за нее.
Майоров шумно выдыхает, убирая руки в карманы брюк.
— Ты бы с женщинами своими поговорил, а то бабье царство умеет себе извилины накрутить без повода.
Мать видеть не хочу. Ахметову — очень. Всё-таки сделала шаг ко мне навстречу.
От осознания по грудной клетке медленно расползается приятное тепло. Думать о последствиях буду потом.
— Разберусь, — жму руку Тёмычу и ухожу к тачке.
Сижу за рулем, потирая подбородок.
Тактика Заразы изменилась.
Чего-то ждет от меня?
По-человечески нужно сейчас отступить от намеченного плана. Он итак пошел не в ту сторону.
Да нахер!
Достаю телефон, набираю ей сообщение и отправляю без размышлений.
Шум: Когда у тебя занятие у Штах?
Зараза: Завтра.
Как идиот, дергаюсь от радости.
Да-а-а, тебе не лечебная терапия нужна, Димочка, а ампутация.
Ну так… Чтобы наверняка.
27. Аварийная ситуация
POVДмитрий Шумов
— И чего расслабился, Шумов? — Аристарх издевается сегодня.
После длительного отсутствия в строю тяжело выносить полноценные нагрузки, как перед соревнованиями. И я впервые отвлекаюсь. В моей голове расписан маршрут на второй этаж. Там сейчас занимается Ахметова, и я краем глаза заметил её прикид. Все изгибы подчеркивает. Моя фантазия бросает челюсть на пол и просит остановиться, ибо там наверху находится рай.
— Меньше с Майоровым по ночам нужно тусоваться, чтобы быть в форме. Ему-то отец дорогу в будущее пробьет, а тебе кто?
Это вот задевает за больное. Крепче сжимаю челюсти и вместо выпада вперед с агрессивными ударами я останавливаюсь. Рвано и часто дышу. Аристарх Валентинович удивленно поднимает брови. Выплевываю капу, сдергиваю зубами крепления перчаток, кидаю под ноги и сажусь на край ринга. Висну руками на канаты, глядя на то, как парни разогреваются и готовятся к спаррингам. Облизываю пересохшие губы, чувствую привкус соли. Вспотел за час знатно.
— Не в обиду сказано, Дима. Из всей сборной у тебя есть реальные шансы выйти на мировой ринг. Нужно работать.
Киваю. На самом деле уже не знаю, хочу ли я связывать свою жизнь с боксом. Раньше у нас вроде как семья была. Что имеем на данный момент?
Ничего по сути.
— Восстанавливай режим. Приходи завтра, — хлопок по плечу и тяжелый вздох. Аристарх спускается к парням. Я сижу, размеренно дышу, проводя пятерней по волосам. «Восстановить режим» включает в себя все от питания до сна, а мне с тачкой заканчивать нужно, чтобы на что-то жить. Вот он и выбор. Усмехаюсь и спрыгиваю с ринга.
Несколько минут в душе, и вот я уже через две ступеньки перепрыгиваю. Вторая дверь справа приоткрыта. В зале пусто. Значит, Ахметова в раздевалке. Не ломиться же к ней. Или…?
Еще раз осматриваюсь. Свидетелей нам не надо.
В коридоре пусто. Олеси нигде нет.
Чтож…
Шагаю к раздевалке, открываю дверь и зависаю на некоторое время. Ахметова стоит ко мне спиной, пытается собрать облако волос в высокий хвост. Не получается. Резинка отскакивает в сторону.
— Вот же гадство! — наклоняется, чтобы поднять, и
