двору, как шальной.
Татьяна Петровна смотрела на мужа и дивилась: «И что он сегодня?» Не вытерпела, накинув платок, вышла на крыльцо:
— Да хватит тебе, Кирюша. Есть не хочешь, что ли?
— Есть? Хочу! Сегодня побольше готовь. Сальца шматок достань, сальца да огурчик. — Он взял жену за плечи, прижал к себе, в упор глядя в глаза подруге, как тогда, в молодости, еще там, над Днепром…
— Та что ты, старый, сегодня, — заулыбалась Татьяна Петровна и ласково оттолкнула мужа, — шутки шуткуешь…
— Так у меня же сегодня праздник, Татьянушка, — в тон жены ответил Шерабурко.
— Свет, свет, и в среду у него праздник! Это потому, что выпить захотелось?
— Чуток захотелось. Но не в том дело. Идем в хату.
Не торопясь разделся, посмотрел на жену.
— Я сегодня предложение сделал.
— Какое такое предложение? — она перестала резать хлеб, уставилась на мужа.
— Какое? Рационализаторское. График выпуска чугуна трошки изменим.
— График? Я ж этого не понимаю, Кирюша.
— Ну, значит, чугун из утробы домны будем выпускать не семь, а восемь раз в сутки. Не понимаешь? Не первый год с доменщиком живешь, пора бы освоить нашу технологию. Главное пойми — чугуна больше давать будем. Семилетка требует.
— И это ты сам додумал?
— А то уж Шерабурко ни на что не способен?
— Ну, что ж тебе теперь награду дадут или только в газете пропечатают?
Он посмотрел на жену, старательно вытирая полотенцем шею:
— Не о том, мать, хлопочешь. Рано еще. Всякое бывает… Вот испытаем с ребятами, убедимся, тогда уж…
«Аппетитную» сегодня выпил и не поморщился. И супруге налил, приневолил, она пригубила самую малость, остальное вылила в графинчик — не выплескивать же добро. Шерабурко долго ел, причмокивая.
…Убирая со стола, Татьяна Петровна спросила мужа:
— Спать ляжешь или нет? Может, в сберкассу сходишь? В новом году еще не бывали. Проверил бы там, как процент начислили.
Шерабурко долго не отвечал, потом буркнул:
— Сходи сама. У меня другие думки. К пересменке в цех схожу. Раз новое дело начали — надо сообща. Скорее задуманное сотворим.
Татьяна Петровна села к столу и замолчала. На Кирилла Афанасьевича повеяло грустью. И он присел на стул, задумался.
Долго так сидел и все никак не мог решить: или в цех сначала сходить, или в сберкассу…
Примечания
1
Из песни «Матросские ночи».
