class="p1">Выдохнуть она смогла, только когда двери квартиры номер 18 распахнулись, и на пороге ее встретил своей теплой улыбкой Виктор. Эти растрепавшиеся волосы, мягкий взгляд, такой весь домашний и уютный.
Стало легче. Как будто на обиду нанесенную Владом наклеили пластырь. Пусть рану не залечит, но все же.
Забрав вещи, он помог ей раздеться. Тут же материализовался кот.
Ну что ж. Я тебя опасаюсь, но ты лучше перфоратора. Надеюсь…
— Сейчас тебя устрою с комфортом и ты сможешь поработать. Как понимаю, тебе нужны тишина и одиночество?
Виктор выделил отдельную комнату. Она ее не видела, когда была у него в прошлый раз.
Небольшая и милая. Вдоль одной стены большой шкаф с раздвижными створками с рисунком в виде ветвей цветущей сакуры. Небольшой диванчик, больше похожий на широкое кресло, закинутый плюшевым тоненьким пледом под тон цветов в декоре шкафа. Пара подушек обшитых пайетками. Кресло-мешок у окна, видно, что он часто используемое и потому с потертостями на чехле, но наполнитель не продавлен. Тяжелые плотные шторы и тюль с орнаментом. На подоконнике цветочный горшок и стопка книг. Все было каким-то…женским. Но никаких милых побрякушек, фотографий или картин, никакой косметики, даже крема для рук на маленьком кофейном столике.
Что-то коснулось ноги и она чуть не вздрогнула. Это Геральд деловито прошествовал мимо и залез на кресло, вальяжно лизнув пару раз лапу, будто испачкался пройдя мимо нее.
— Сейчас кофе принесу. Ты завтракала?
— Н-нет, кофе достаточно, спасибо.
Пить кофе когда у тебя итак аритмия такая себе идея, но только этот напиток мог сейчас хоть немного привести в порядок растрепанные нервы, заставить взять себя в руки.
Вскоре она была устроена на диванчике с чашкой ароматного турецкого кофе, вазочкой с финиками и ноутбуком под охраной цепного кота, который отказался уходить, как Виктор не пытался его утащить.
— Ну что ж, Геральд не из Генуи. Только меня не сожри.
Пробормотала она косясь на кота поверх открытой крышки ноутбука.
В мыслях был хаос, в жизни тоже. Единственное, что было неизменным — работа. И в ней маячил шанс найти равновесие. И деньги. Чтобы жизнь несмотря на хаос продолжалась. Но вот никак не удавалось отрешится от всего и нырнуть в творчество. Сердце неровно колотилась, а горло сжимал спазм. Хотелось плакать. Нет. Рыдать! Но пускать слезы в чужой квартире. Тем более из-за другого мужчины, когда ты у мужчины, с которым у тебя что-то вроде отношений на старте…
Она чувствовала себя глупо. И от этого хотелось плакать еще сильнее. Еще этот кот…пялится и пялится.
Силой воли, повторяя как мантру: " Я профессионал", — она заставила себя написать первые несколько строк.
Потеряв бдительность, она не заметила, как произошла передислокация "серого кардинала" этого дома. И была поймана врасплох, когда наглая лохматая морда сунулась ей через руку, будто хотел проверить какую муть она там выдала.
Да уж. Кот, и правда, был неплохим лекарством от душевных мук, потому что он пугал ее до чертиков и все остальное меркло и отодвигалось на дальний план.
Анна замерла как кролик перед удавом, а кот, будто умеющий читать и осиливший то немногое, что было на экране, повернулся к ней.
— Не смотри так на меня. В этот раз я у тебя хозяина не забирала. Ты сам от него ушел меня пугать.
И вместо того, чтобы оставить ее в покое, он решительно занес лапу, чтобы забраться к ней на колени и усесться прямо на клавиатуру ноутбука.
— Нет-нет-нет-нет!
Она уже хотела закричать и позвать на помощь Виктора, как большая голова с меховым жабо и кисточках на ушах боднулась ей в подбородок и ластово потерлась о щеку.
Либо это был обманный маневр, либо суровый Геральд сменил гнев на милость.
Осторожно она отложила ноутбук рядом на диван и задела шерсть на загривке. Зверь не зашипел и не выпустил когти, а боднулся еще раз. Аня погладила его чуть смелее, за что была поощрена мурчанием. Мощные гортанные вибрации не были похожи на милый звук мурлычущего котика. Но это отозвалось приятными нотками в ее груди, и она увереннее стала водить ладонями по пушистой шерстке гиганта, устроившегося на ней, и вскоре осмелела настолько, что уже чесала его за ушами и шею, которую он с радостью вытягивал, подставляясь рукам, дарующим негу.
А не такой уж ты и страшный и суровый, Геральд.
И мир перестал вибрировать от хаоса, отчаянья и тревог, его заполнило только мурчание благодарного за ласку кота.
Пора любить котов
Заглянув в комнату, Виктор застал Аню с Геральдом в полной идиллии. Кот в блаженстве подставлял то одну, то другую часть тела дарующим ласку женским рукам. А Аня явно что-то читала, отрывая руку от кота, только чтобы что-то нажать на тачпаде, и снова бегала глазами по тексту.
Заметив, что за ними подглядывают, она улыбнулась.
— Этот бармалей не дает тебе поработать?
Бармалей игнорировал приход хозяина и дальше придавался кошачьему балдежу, громко мурча от удовольствия.
— Он решил, что раз не я покупаю ему корм, то мне и работать не надо.
Анна оторвала руки от мягкого пузика, чтобы перевязать волосы, и два янтарных глаза сразу распахнулись, а моторчик перестал шуметь. Суровая морда посмотрела с укором на нарушителя их гармонии.
— Но я как раз пока изучила вопрос по холодному оружию и сплавам для него. Информационная поддержка просто жизненно необходима следующей паре-тройке глав.
— У тебя там весь день ремонт идти будет?
Анна вспыхнула. Стало неловко.
Выпроваживает?
— С-слушай, не знаю. Я к маме могу поехать, чтобы не доставлять тебе неудобств.
Виктор округлил покрасневшие от монитора глаза:
— Я вообще-то надеялся, что ты со мной на ужин останешься. И хотел спросить, что бы ты хотела вкусненького съесть.
Стало еще более неловко.
Как бы странно это не звучало, но к счастью, Геральд решил куснуть за переставший его чесать палец.
— Ай!
— Что такое?
Виктор уже был рядом. И кот, понявший, что может отхватить, тут же дематериализовался.
— Куснул… Шерстяной предатель.
— Сильно?
Виктор протянул руку, чтобы посмотреть палец, который Аня старательно обсасывала.
— Нет, просто около ногтя. Там кожа тонкая, больно.
Взглянув на след от варварского когтя, хозяин позвал кота голосом, несущим угрозу и обещание расправы.
— Ге-ральд…
Ответом на зов стал какой-то глухой удар из глубины квартиры.
— Сныкался.
Зеленые глаза смотрели снизу вверх с сочувствием и даже виной.
— Теперь ты просто обязана остаться на ужин. Я мог бы запечь кота во искупление его грехов, но, боюсь, он
