Аласта — мертвые.
И почему мне представилась этакая готичная красотка? Типа Мортиши Адамс?
Догадываетесь, что было дальше? Правильно, любовный треугольник. По преданиям, которые дед Фати считал откровенными сказками, Варт влюбился в Лелею. Оно и неудивительно, все ж богиня любви. А у него животные.
И нечего тут про зоофилию! Скажете, животные любить не умеют? По-настоящему?
Умеют. Просто их любовь и привязанность заслужить нужно. Их словами не обманешь, это не люди, о них действительно надо заботиться.
А вот Аласта влюбилась в Варта. Какое-то время бог отвечал ей взаимностью и метался между двумя красотками, но потом все же выбрал. Блондинку, увы.
Уступать никто из богов не захотел. Дальше… по преданиям, Аласта застала возлюбленного с соперницей, и прокляла его. Решительно и бесповоротно. Сделала что-то такое, отчего разрушились и ее храмы, и храмы Варта, а в океанах открылись провали, и из них полезли чудовища.
— Как я поняла, она прокляла Варта. Хотела Лелею, но не получилось. Хотя частично…
— У тебя есть текст проклятия? — тут же спросила я.
— Не вполне. Вот, смотрите… по преданиям, это записала одна из жриц храма Аласты. Перед смертью. Богиня была в ярости и отчаянии, и это сказалось на ее жрицах. Они погибли. Я списала слова, но толку?
Мы дружно уставились на бумажку.
— Предателю мой гнев и наказание. Пусть та боль, которую ты причинил мне, отольется твоим созданиям, пусть уничтожают их чада моего гнева, — медленно прочитала я. — Это понятно.
— Тогда читай и разъясняй, — потребовала Фати. — Потому что мне НЕпонятно.
— Подумай сама. Чада Варта — живые. Твари, выползая из моря, охотятся на них. В том числе и на людей. Если Аласта считала его предателем, она и создала химер. Вот они и ползут.
— Пусть предадут забвению и тебя, и тех, кто верил в тебя, и тех, кто служил тебе… это тоже объяснять?
Это девочки поняли.
— Пусть гибнут твои чада от моего горя и отчаяния. Пока не избудется срок или не дам я тебе прощения. Тут тоже все понятно. Любое проклятие накладывается с ограничивающими условиями. Иначе не сработает.
— Я не знала? — удивилась Севилла.
— Мы можем орать и проклинать неделями, — пожала я плечами. Не сбудется. А вот ведьмы в сказках… помните?
— Служанки Аласты, — передернулась Севилла.
— Да… вот они всегда накладывали проклятия с ограничениями. Помните?
Девушки переглянулись и закивали. Все проклятия накладываются или на срок — от года до ста лет, или с выполнением какого-то условия. Семь лет не мыться, не бриться, не стричь ногти… всяко бывает. Правда, в последней сказке герой хотя бы с ногтями справлялся. Не стричь — ладно, но грызть-то их можно? Вид не тот, но хоть когтями не клацаешь.
Это к тому, что любые условия можно обойти.
— Пусть дети мои придут на зов моей боли и отчаяния. Это кому-то непонятно?
— твари ползут к храмам Аласты? — предположила Олинда. И получила от меня улыбку.
— Лин, ты верно поняла. Но вот насчет Варта…?
— Тут я могу помочь, — отмахнулась Фати. — Храмы стараются строить рядом, вот и все. Выделяют какого-то бога больше, как в том же Санторине, но и остальных не забывают.
Мы переглянулись и сообразили. Конечно же, твари ползут к храмам Аласты, попутно пожирая тех, в ком есть искра Варта, то есть людей и животных. Но и храмы Варта где-то там, точно…
— А что случилось с Вартом?
Меня этот вопрос тоже интересовал. Как и Кайю.
— Как я поняла, после проклятия, Аласта… она расточилась. Или с ней случилось что-то плохое, — задумчиво сказала Фати. — Варт же получил от нее удар, и тоже развоплотился? Не знаю. С ними явно произошло что-то плохое, потому что в храмы к ним никто даже зайти не мог.
— Вообще?
— Просто умирали, — кивнула Фати. — Есть храмовые записи.
Я побарабанила пальцами по столу.
— Есть хорошая вероятность, что и мы там погибнем. Фати, ты не раскопала, все храмы равноценны? Или это было в каком-то конкретном?
— Как я поняла, все храмы равноценны. А вот то место, которое ты отметила на карте, я тоже нашла. На старых картах, в храме.
— Потрясающе! — восхитилась Мариса. — За несколько дней!
Фатима пожала плечами. Она как раз ничего потрясающего в этом не видела. Все логично.
Когда ты с детства бываешь в храме, когда знаешь, куда идти и где искать, когда ты внучка жреца… это несложно. Вот если бы искать надо было в королевском дворце — там она не согласна. Там она не бывала.
А в храме-то что такого?
Дед любит и детей, и внуков, и в гостях они у него бывают регулярно.
— Я точно побываю в храме, — честно сказала я. — А вы как хотите. Я с собой никого звать не буду, сами понимаете, это опасно.
Подзатыльник я получила от Марисы. А пинок от Севиллы, кажется. Чтобы не говорила глупостей.
Научила на свою голову.
* * *
— Каэтана, у меня к тебе важное дело.
— Матиас ты и дело — несочетаемо, — вздохнула я. — что нужно-то?
— Я тут с твоим отцом поговорил.
Улыбочка у Матиаса Лиеза была на редкость пакостной. Но я не дрогнула.
— И что?
— Он сказал, что готов благословить нашу помолвку.
— Замечательно! — обрадовалась я. — А кто нас содержать будет, он не сказал?
— То есть?
— Где мы будем жить, что мы будем кушать, во что одеваться… Лиез, твой отец ничего про благословение не говорил? Нет?
Матиас скрипнул зубами. Я и так знала, что
