скрылись из вида, а аппарат продолжал свою работу пока не стих. Прозрачная крышка поднялась и все затихло. Максим снова провалился в темноту. В себя его привел приятный женский голос:
— Как самочувствие? Голова кружится? — спросила склонившаяся над ним красивая женщина с аккуратно убранными под шапочку темными волосами, собранными в небольшой хвостик. На вид ей было около тридцати, может немного больше. Ее пронзительные глаза смотрели прямо на него, а спокойное красивое лицо четко выделялось на расплывающемся фоне кабинета.
— Да, кружиться, — подтвердил Максим чуть слышно, еле шевеля губами.
— С памятью есть проблемы? Родных, близких помните? Как их зовут? Как они выглядят? — снова поинтересовалась женщина, по все видимости врач.
Максим без труда перебрал в голове знакомые лица.
— Да, помню, — кивнул он.
— А события вчерашнего дня, неделю назад, детские воспоминания есть?
События как живые промелькнули перед глазами Максима.
— Да, есть! Доктор, а где я? — спросил Максим приподняв голову насколько хватало сил.
— В больнице, — слегка улыбнувшись женщина, посмотрела на него и чуть помолчав добавила: — Тол-Летас.
— В какой? — снова спросил он, но ответа не последовало.
Не в силах даже думать, он снова опустил голову на подголовник.
— Не местный? Первый раз после восстановления? — спросила женщина, снова переведя взгляд на Максима.
— Восстановления? Не понимаю о чем вы? — удивленно и непонимающе переспросил Максим.
— Ладно, лежи спокойно! Сейчас сделаю инъекцию… — она назвала лекарство, которое Максим не знал и даже не слышал такого названия. Он вообще плохо разбирался в этих вопросах, поэтому не стал вникать.
— Сразу станет лучше, но нужно полежать тут минут десять… — она еще раз на него пристально посмотрела: — Нет, двадцать минут полежишь и…
Немного помолчав спросила:
— Первый раз значит восстанавливаешься? Что после восстановления делать знаешь?
Максим непонимающе пожал плечами.
— Ладно, через двадцать минут подойдет студент. Проводит, поможет.
— Кира, — позвала она кого-то обратившись в глубь кабинета, — скажи Леше чтоб пришел и…
— Я тут! — откликнулся, судя по голосу молодой парень.
— Хорошо что тут. Через двадцать минут проводи мужчину. Помоги ему зарегистрироваться, подскажи что нужно. У него первое восстановление и он к тому же не местный.
Женщина взглянув куда-то в сторону, добавила:
— И тогда на сегодня можешь быть свободным.
— Хорошо, все сделаю! — радостно откликнулся парень.
— Положите локоть ровно на подлокотник, — обратилась она к Максиму и протянула руку к панели управления, которая находилась на аппаратной части, нависавшей над головой Максима.
Максим подвинул руку, так чтобы она легла в небольшое углубление. Полукруглая широкая накладка плавно закрыла внутреннюю часть руки в районе локтя, немного прижав руку к подлокотнику. Издав жалобный сигнал, накладка отпустила руку и вернулась на место. Женщина нахмурила брови. Подождав несколько секунд, она снова нажала какие-то кнопки. Но в этот раз накладка только дернулась с места и сразу же вернулась обратно, издав при этом два длинных жалобных сигнала.
— Кира! — снова окликнула женщина не оборачиваясь. Она продолжала с серьезным видом тыкать пальцем в панель управления.
— Отправь заявку техникам. Опять инъектор у камеры не работает.
Резко повернувшись, она направилась к стеллажам, негромко ворча:
— Не возможно работать! Все старье сюда списанное отправляют… Третий раз за неделю уже…
Вернувшись с каким-то непонятным устройством, напоминавшим маленький утюг с вогнутой внутрь подошвой белого цвета, она приложила его к сгибу руки Максима. Подошва этого утюга была по ощущениям покрыта мягкой резиной.
— Поработайте рукой.
Максим несколько раз сжал и разжал ладонь. Утюг весело пискнув, замигал зелёным огоньком. Даже не почувствовав укола, Максим ощутил как по телу разливается приятное тепло. В глазах начало прояснятся, головокружения не чувствовалось и силы постепенно стали возвращаться.
— Проблемы с памятью могут возникать на протяжении двух-трех дней, так что не волнуйтесь, — сказала женщина, вытаскивая пустую ампулу и использованную иглу из устройства:
— Слабость и головокружение сейчас пройдут. Я выписала вам медсодержание на три дня.
Она поставила утюг на подставку, которая тут же зашипела, видимо дезинфицируя или промывая устройство. Женщина снова подошла к Максиму и нажала несколько клавиш на пульте.
— Ну все, лежите. Камера присмотрит за вашим самочувствием… Или вы за её… Чтоб она окончательно не развалилась до прихода техников.
Максим улыбнулся и закрыл глаза. Видимо задремав, он очнулся от сигналов издаваемых аппаратом, в котором он находился. Он открыл глаза и увидел парня, лет двадцати в белоснежном халате и медицинской шапочке, который стоял возле него и что-то нажимал на пульте управления.
Закончив, он достал смартфон и протянул его Максиму:
— Ваш зух! Обувайтесь пока, сейчас я переоденусь и провожу вас.
Парень поспешно удалился, и скрывшись за одной из дверей оставил пациента одного. Обувшись, Максим встал и осмотрелся.
«Так где же я?»
Ни одного окна. Искусственный свет с потолочных панелей мягко стелился по всему помещению так, что практически не один предмет не отбрасывал тени.
«Похоже на какое-то огромное подземное сооружение», — подумал Максим, вспоминая первые минуты своего появления здесь. Подойдя к стене, он кожей почувствовал легкое движение воздуха. Угловые панели стены в комнате были не такие как все остальные. Выглядели они как приоткрытые узкие вертикальные жалюзи, сквозь которые еле заметно пробивался глубокий фиолетовый свет.
«Кондиционер? Вентиляция?»
Дверь бесшумно открылась и в комнату вошел Леша, застегивая на ходу легкую спортивную куртку.
— Я готов. Пойдемте, — сказал он и указал рукой на ту дверь, через которую привели сюда Максима. Они вышли в широкий коридор. У Максима был миллион вопросов и вот наконец то рядом появился человек, который может пролить свет на то, что же все-таки произошло.
— Леша, а где я сейчас нахожусь? Это Самара? Или я в каком-то другом городе?
— Это Тол-Летас. А вы видимо действительно не местный.
— Тол-Летас? Это название города?
— Ну да.
— Странное название… Первый раз слышу… Мы под землей? Это что подземный город?
— Несколько уровней на поверхности, а остальные
