устроит?
– Вот уж чего не надо – того не надо.
– Тогда еще раз. Внятно. Чего ты от меня хочешь?!
– Как раз над этим я и думала, когда ты стал меня обвинять в тупых обидках, – примирительно пожимаю плечами: – Не хочешь чая? Поговорим как взрослые люди, что толку эмоционировать?
Я знаю, что мое, может быть, нетипичное для женщины поведение сбивает Дениса с толка. И пользуюсь этим козырем, когда вижу, что ему не помешает остыть. Вообще у нас хороший тандем. Он весь такой экспрессивный в своей гениальности, и на контрасте рассудительная и степенная я. Мы здорово друг друга уравновешиваем.
В гостиной прохладно, потому что никто из нас не потрудился закрыть окно, чай будет очень кстати. Достаю упаковку улуна, чашки, заварник… Привычные движения успокаивают. Упорядочивают мысли в голове.
– Ты не проголодался? Может, сделать бутерброды?
– Нет. Просто сядь и расскажи, что ты надумала.
Ага. Значит, Дэн, наконец, успокоился и признал, что мои к нему претензии вполне обоснованы. А то ж все в штыки, да в штыки!
– Скажи-ка, условия УДО позволяют тебе трудиться на себя? Учредить фирму или открыть какое-нибудь ИП?
– Да. А ты почему спрашиваешь?
– Очевидно, что дело пойдет быстрей, если ты получишь возможность сосредоточиться на проекте. Мы оба понимаем, что у меня в магазине ты просто теряешь время. К тому же рано или поздно нам все равно придется это как-то оформить. Почему бы не сделать это сейчас?
– Я бы мог, – чешет в макушке Дэн и, не упустив возможности меня упрекнуть, язвительно добавляет: – Если бы ты заняла мне немного денег.
– Занимать тебе я не хочу. Но я бы вложилась.
Отрываюсь от разглядывания ногтей и устремляю немигающий взгляд на Дениса. В его глазах так много сейчас всего плещется: раздражения, восхищения, злости, а еще уважения, наверное. И вместе это составляет настолько хмельной коктейль, что я без вина чувствую себя пьяной.
– Свет, твоих денег едва ли хватит на несколько месяцев.
– Да, может быть, это немного. Но если я их не дам сейчас, дальнейшие инвестиции тебе могут попросту не понадобиться.
Дэн усмехается и качает головой. Вновь поворачивается к окну, сунув руки в карманы домашних брюк и покачиваясь с носков на пятки.
– Кто бы мог подумать, что я у себя на груди пригрею такую змею.
Я бы обиделась на такие жесткие слова, если бы не шутливая интонация, с которой это все было сказано. А так лишь бесшумно подхожу к Дэну со спины и крепко-крепко обнимаю, без слов давая понять, что, как бы там ни было, я на его стороне.
– Жалуешься?
– Пока не решил. Это будет зависеть от того, какую долю ты хочешь.
– Ну, мы же партнеры. Пятьдесят на пятьдесят.
И тут Дэн смеется.
– Закатай губу. Пятьдесят процентов по праву отойдут Бате.
Я это понимаю. В конце концов, Денис не раз говорил, что основное финансирование он надеется получить как раз от него. Но из вредности все равно уточняю:
– С какого перепуга? В отличие от нас с тобой, этот твой Батя еще и пальцем не пошевелил.
– Ты вроде тоже.
– Ну, привет! А то, что ты у меня живешь, ешь с моего стола все это время – разве не вносит вклад в общее дело?
– Так и знал, что когда-нибудь ты меня этим попрекнешь, – заводится Дэн.
– И мысли такой не было. Но заметь, пока твой Батя мотает срок, именно я прикрываю твои тылы и даю деньги.
– Свет, ты еще ничего не дала, – бесцеремонно осаживает меня Денис.
– Но дам! А если ты откроешь фирму, возьму на себя вопросы финансов и бухгалтерии, тем самым, заметь, сняв с тебя большую долю нагрузки.
– Кто ты, женщина? Когда успела продумать такие детали? – Дэн поворачивается ко мне и проходится по лицу тяжелым, немигающим взглядом.
– Да если бы. Тут еще думать и думать. Но пока все указывает на то, что мой план вполне рабочий.
– Три процента от моей доли, – замечает, угрожающе сузив глаза.
– Десять.
– Пять, и закрываем тему.
– Десять. И при этом я фигурирую в документах исключительно как инвестор.
– Ты же собралась вести бухгалтерию.
– Да. Но не подписывать бумажки. Если ты вдруг куда-то влетишь – я в тот же день сольюсь.
– Хорошо, Света. Но только потому, что на старте ты проявила ко мне участие. Если делить по справедливости – твоя доля гораздо ниже.
– Мне еще в институте говорили, что у меня здорово развита интуиция, – невинно хлопая ресничками, замечаю я. Дэн бросает в меня очередной злобный взгляд, а потом откидывает голову и смеется, смазывая весь потенциальный эффект от этих гляделок. А я ныряю ему под руку и, теснее прижавшись к телу, в ужасе зажмуриваюсь. На словах-то я, конечно, продуманная, а на деле… Боже, да мне до усрачки страшно. Ставки очень высоки. С одной стороны, я могу потерять не только деньги, но и окончательно разувериться в людях. С другой – у меня есть шанс отлично заработать. Миллионы на счетах, конечно, не заменят Дениса, но страдать по нему будет гораздо приятнее на каких-нибудь островах.
В итоге нашу сделку мы скрепляем жарким, изматывающим сексом. Я не знаю, почему каждый раз с ним для меня становится таким потрясением, может, все дело в том, что из-за постоянной занятости мы не так часто им занимаемся. А может, как раз таки наоборот, это настолько каждый раз будоражит, что нам нужно время, чтобы прийти в себя к следующему подходу. И время тут ничего не значит. Не притупляет остроты чувств. По факту эти чувства и ощущения – единственное, что остается в памяти в ту странную весну. Потому что работы до того много, что в остальном мы сами себя не помним. Дэн-то увольняется, а я вынуждена совмещать работу в магазине с делами в его компании, потому что на мою зарплату мы с ним живем и еще собираем посылки Бате. От постоянного напряжения и усталости даже у меня сдают нервы. Истерика подкатывает как будто из ниоткуда. Вот я до слез смеюсь над смешным мемом, который Дэн перекидывает мне по сети, чтобы немного отвлечь, а спустя секунду реву
