которых преобладал индийский капитал.
В 1848 г. в Индии развернулось строительство железных дорог, а к началу XX в. их длина достигла 25 тыс. миль. Железные дороги были полностью в руках англичан.
В начале XX в. на ведущее место в национальной индийской промышленности выдвинулась корпорация Тата. Тата сколотил миллионное состояние на торговле опиумом и военных поставках. В 1910 г. он построил в Индии первую гидроэлектростанцию. В 1911 г. начал действовать металлургический комбинат Тата, ставший основой развития тяжелой промышленности Индии. Комбинат был рассчитан на поставки для строительства железных дорог, но не получил ожидаемых железнодорожных заказов: английская администрация старалась ограничить рост индийской корпорации. Позже в рамках корпорации Тата были построены еще две гидроэлектростанции, а так же основан «Тата индастриэл банк» для долгосрочного кредитования индийской промышленности.
Англичане продолжали тормозить развитие промышленности и в начале XX в. Устав крупнейшего в Индии английского Имперского банка запрещал предоставлять ссуды на капитальные расходы индийских предприятий. Ограничивалось строительство и английских предприятий в Индии. Здесь было запрещено строить паровозы, автомобили и, конечно, самолеты.
К 1911 г. на долю промышленности приходилось менее 1 % всех английских капиталовложений в Индии. И все же самим индийцам принадлежала лишь треть акционерного капитала промышленности.
Во второй половине XIX в. возник новый инструмент колониального хозяйства – управляющие агентства. Без посредничества управляющего агентства английский капиталист не мог основать в Индии промышленное предприятие. Инвеститоры – англичане, как правило, жили не в Индии, а в Англии, не знали ни языка, ни местных обычаев и порядков. У них были только деньги, которые они хотели вложить в индийскую промышленность и получать повышенные прибыли за счет дешевой рабочей силы.
Управляющее агентство, связанное с крупнейшими английскими машиностроительными фирмами и колониальной администрацией, принимало на себя обязательство построить предприятие, доставить из Англии новейшее оборудование и квалифицированных специалистов, налаживало получение сырья и сбыт продукции, обеспечивало необходимый кредит. В результате, по словам одного из специалистов, директора таких предприятий – «это просто марионетки, они не проявляют интереса ни к чему, кроме подписывания балансов» [6, с. 117].
Таким образом, управляющие агентства, в сущности, стали колониальными финансовыми группами, в подчинении которых находилась основная часть английской промышленности в Индии. Естественно, все это не распространялось на индийское национальное предпринимательство.
Действия колониальных властей по сдерживанию роста индийской промышленности были успешными. В 1901 г. на фабриках, шахтах, железных дорогах и даже плантациях был занят всего 1 % населения страны. Характеризуя состояние промышленности Индии накануне Первой мировой войны, индийский экономист Н. Састра писал: «Исключая металлургию, в стране не было организованной промышленности по производству средств производства. Даже для изготовления текстильных изделий, производства сахара и тем более производства текстильного и пищевого оборудования приходилось ввозить машины и химикалии из-за границы» [5, с. 32].
Положение не улучшилось даже в годы Первой, а потом Второй мировой войны. П. Датт писал в 1946 г.: «В разгар войны, когда враг был у ее границ, Индия со всеми ее ресурсами не могла выпустить ни единого мотора или самолета» [5, с. 34].
Ко времени получения независимости промышленность давала только 7 % национального дохода. Производительность труда в индийской промышленности была в 8 раз ниже, чем в американской.
8.0. Борьба за независимость. Сатьяграха
Было и еще одно противоречие в колониальной политике. Чтобы управлять колонией, требовалось привлекать индийцев к себе на службу в качестве чиновников. Чтобы эксплуатировать богатства страны, вывозить сырье и ввозить промышленные товары, надо было делиться прибылью с компрадорами. Эти люди приобщаются к английской культуре, отправляют детей учиться в Англию, а вместе с европейской культурой перенимают и принципы европейской демократии. Среди этой прослойки зреет патриотический протест против колониальной эксплуатации своей страны.
В 1835 г. в Индии была проведена реформа образования: были созданы средние школы с европейской программой обучения и даже три университета: Калькуттский, Мадрасский и Бомбейский. Автор реформы Маколей писал: «Нечего пытаться просветить народные массы. Но мы должны приложить все усилия, чтобы создать прослойку, которая могла бы служить посредником между англичанами и миллионами индийцев, подвластных англичанам, прослойку – индийскую по крови и цвету кожи, но английскую по вкусам, морали и складу ума» [3, т. 6, с. 300].
Просчет заключался в том, что человек образованный острее чувствовал несправедливость колониальных порядков, а индиец не мог стать патриотом Англии. И именно в этой среде рождаются патриотические движения «свадеши» и «сварадж».
Движение «свадеши», что значит «свое», «отечественное», добивалось развития индийской промышленности в противовес английской, вплоть до бойкота английских товаров. Сторонники этого движения, в частности, оказывали содействие развитию корпорации Тата. Движение «Сварадж» («Свое правление») добивалось самоуправления Индии, перевода ее в статус доминиона, а наиболее радикальные сторонники – даже независимости страны.
В 1885 г. эти два движения были оформлены в партию «Индийский Национальный Конгресс». Это не был конгресс в обычном смысле слова, как съезд участников. Члены Конгресса периодически собирались на съезды, выбирали центральные органы, т. е. это была действительно оформленная партия.
Первоначально состав партии был немногочисленным. Она состояла наполовину из лиц «свободных профессий», т. е. интеллигенции, наполовину – из промышленников, торговцев и даже заминдаров. Со временем партия становится массовой и в 1921 г. насчитывала уже 10 млн членов.
Первоначально Конгресс выдвигал требования национального равноправия и самоуправления. Признанным вождем партии стал Махатма Ганди. Его называли Махатмой, что в переводе означает «Великая душа», потому что он стал не просто лидером Конгресса, а душой индийского народа, непререкаемым авторитетом для всего населения Индии.
Согласно его учению можно было добиться независимости Индии методом «сатьяграхи» – гражданского неповиновения и ненасилия. Сатьяграха означала отказ занимать государственные должности, выполнять предписания колониальных властей, платить налоги. В период сатьяграхи все директивы вице-короля Индии оставались простыми бумажками.
При этом не только вооруженная борьба, но и все насильственные действия исключались. Теория ненасилия исходила из некоторых положений индуизма (Ганди был глубоко верующим индуистом), но имела и рациональную основу. Всякое вооруженное выступление против властей будет неизбежно подавлено, после чего усилятся репрессии и произойдет ужесточение режима. Английской администрации легче бороться с открытыми выступлениями, с попытками вооруженного сопротивления, чем с всенародным бойкотом.
Когда в 1921 г. в Бомбее была организована торжественная встреча принца Уэльского, в которой приняла участие группа высокопоставленных индийцев, эти индийские участники встречи были поколочены разъяренной толпой. Ганди пригрозил прекратить сатьяграху. Волнения тотчас прекратились, а принца Уэльского встречали опустевшие улицы городов. Английскую администрацию испугали не волнения, а их мгновенное прекращение, дисциплинированность индийцев.
Но и на ненасильственные действия власти отвечали репрессиями. Последователей Ганди сажали в тюрьмы. Сам он неоднократно тоже сидел в тюрьме. Гандисты это рассматривали как подвиг самопожертвования. Ганди считал, что сделать такой подвиг