оказывается. Один из них известный скульптор, другой в правительстве работает…
Поняв свою ошибку, переписываю имя Макса на английском и добавляю Australia. В результате выходит почти пятьдесят ссылок, что тоже немало, но все они о нужном мне человеке. В основном, это обзорные статьи, связанные с рынком криптовалют. Лексика в них непонятная, Макс упоминается в числе других игроков рынка. По пятой ссылке я перехожу на его интервью одному крупному бизнес-изданию.
— За криптой будущее. Кто этого еще не понял, тот уже проиграл. Так считает молодой австралийский майнер Макс Доронин, — вслух читаю текст, выданный онлайн-переводчиком. — В прошлом году он задекларировал почти миллион долларов от реализации крипто монет…
— Чего? — тормозит меня Лера. — Миллион долларов? Макс? А какого черта он живет в старой стремной хате? Может это не о нем?
— Точно о нем. Тут есть фотография, — показываю экран.
Макс на фото чертовки хорош: загорелое лицо с открытой улыбкой, ярко-синие глаза, белая рубашка…
— Офигеть! Он реально миллионер…
Лерка аж слюной захлебывается, а я продолжаю бегло просматривать ссылки. В австралийском интернете о Доронине много информации, но вся она связана с его необычным бизнесом. О личной жизни я ничего не нахожу.
— …Была бы жена — о ней бы написали, — делает Нечаява вполне логичный вывод.
— Он мог жениться недавно, — предполагаю я.
— И сразу мотанул в Крым развлекаться? А жену оставил дома, на хозяйстве? Ой, Вет, не морочь голову! Ерунду ты надумала. Говорю тебе: не женат он. У меня нюх на женатиков.
— А если все-таки?
— Не хочешь мутить с ним? Давай я вместо тебя. Не пропадать же такому добру! — хихикает Лера, толкая меня плечом.
— Дура ты, Нечаева! — толкаюсь в ответ. — У тебя же с Костиком любовь-морковь и секс до утра.
— Баринов товарищ ненадежный и блядовитый. К тому же миллиона у него нет. Твой Доронин — перспективнее. И вообще… Он ничего.
— Лера, не вздумай! Не смей к нему подкатывать! — цежу, как угрозу.
— Испугалась? И правильно! Молодые миллионеры не каждый день встречаются. Не щелкай клювом, подруга! Тащи его в койку и сразу беременей. Таких иначе не удержать…
Она вроде шутит, но глаза задумчивые. Нечаеву сложно назвать умной, но определенная житейская мудрость у нее имеется, равно как и ушлость, о которой упоминал Костя.
Отчасти Лера права. Макс Доронин живет по своим правилам. Он сконцентрирован на карьере и прямо говорит, что не заинтересован в отношениях, но он ответственный и у него гипертрофированное чувство долга. Он не бросил сестру после смерти мамы, собственного ребенка тем более не оставит. Но удерживать парня таким способом — это омерзительно.
— Я никогда не стану цепляться за мужика, — категорично мотаю головой. — Если нет взаимности, какой смысл?
— Обеспеченная жизнь — вот смысл. Родить богатенькому дяде бэбика — гарантировать себе статус.
— Детей надо рожать по большой любви, а не по расчету! — возражаю резко.
Лера бесит. Нельзя же быть настолько беспринципной!
— Ну-ну, и замуж идти исключительно по большой и чистой, — снисходительно улыбается Нечаева, словно я сказала ерунду.
— Замуж — только по любви, по самой настоящей. От которой крылья за спиной и бабочки в животе, о которой на весь мир кричать хочется! Иначе на фига все это надо?
Нечаева цокает языком и продолжает кривиться. Спорить с ней бесполезно, стать такой же — противно. Костя дал мне плохой совет. Я не буду учиться у Леры ушлости, это точно не для меня.
— О чем ты тут вещаешь так эмоционально?
Макс неслышно подходит сзади, протягивает Лере ее коктейль, а мне мою колу с лимоном.
От неожиданности я вздрагиваю и тушуюсь:
— Да так, не важно…
Надеюсь, он не слышал моих излишне пламенных и максималистских речей. Когда речь заходит о любви, меня часто заносит в сторону идеализма.
Макс кладет руки на мои плечи, наклоняется и заглядывает в глаза:
— Потанцуешь со мной?
Его глубокий и проникновенный взгляд переключает фокус, как по щелчку. Я забываю о Лере с ее потребительскими суждениями и думаю о том, что будет дальше с нами. Мы собирались поужинать и потанцевать, следующим пунктом шел секс. Пока мы были наедине такой план казался идеальным и я была полна решимости, но теперь все изменилось.
Макс подает руку. Сердце проваливается, но я встаю и протягиваю свою. Мы идем не на танцпол, а к морю. Уходим в сторону и остаемся наедине.
Музыка слышна отдаленно, ветер сносит ее в другую сторону, шелест волн приглушает. Мы стоим у самой кромки, босиком на прохладном песке. Не танцуем, просто обнимаемся.
В глубоком темном небе мерцают звезды, их бесконечное количество. Самые яркие из них падают и сгорают, исчезают в черноте. Августовский звездопад над морем — впечатляющее зрелище, но у меня не получается им насладиться. Макс смотрит на меня с нежностью, гладит по спине, а я борюсь со стремительно нарастающей тревогой.
Только что я поняла, насколько для меня важна и даже обязательна любовь. Та самая, от которой сносит башню и которая чужда Максиму Доронину. Этот парень в любом случае не даст мне того, в чем я нуждаюсь. Он не ответит на мои чувства взаимностью и предупредил об этом. Костик прав: Макс просто разобьет мне сердце и уедет в свою Австралию. Чем ближе подбирается ночь, тем отчетливей я это понимаю и тем сильнее хочется сбежать. Пока еще не поздно.
Глава 18
Обожаю рассматривать свадебные фотографии. Лица на них счастливые, взгляды преисполнены любовью и верой в прекрасное завтра. Даже если жених без пиджака, а невеста в обычном платье и с садовыми ромашками, как на первой семейной фотке моих родителей. У них не было свадьбы, только роспись в тайне ото всех. Маме на тот момент было, как мне сейчас — восемнадцать, родители не одобряли ее выбор. Они приняли отца уже после моего рождения.
Долистав родительский фотоальбом, прикрываю глаза и сглатываю слезы. Папы нет почти четыре года, а я никак не могу в это поверить. Он такой живой на этих фотках, такой красивый… Мама смотрит на него с восхищением, он на нее — с безграничной нежностью. Как же я понимаю их теперь, когда сама влюблена, как понимаю…
Любовь — самое удивительное и загадочное чувство из всех существующих. Только оно способно приносить одновременно радость и боль. Влюбленность в Макса в считанные дни преобразила мою жизнь, наполнив ее красками и смыслом, она же стала источником тревоги и грусти. Я успела побывать на седьмом небе от счастья и почувствовать
