увидел лишь золотое копьё, пронзившее грудь, и уносящее его под землю, без конца плавя ту на своём пути вместе с телом. Степень повреждения здания оказалось минимальным, поэтому у детишек появилось чуть больше шансов на выживание путём побега.
«А неплохо, очень неплохо. Видимо, Молли знает, кого себе в мужья брать», — вместе с ухмылкой мужчина схватился к древко артефакта и уставился на воина, на чьём лице легко можно было заметить дикую ярость, — Моя очередь, выпендрёжник.
Копьё прошло насквозь и я легко приблизился к Равскому, нанося один мощный удар кулаком под дых, отправляя того назад на поверхность вместе с оружием. Затем мне оставалось сделать шаг, искажая пространство, и оказываясь прямо за спиной человека, в этот раз собираясь разрубить того мечом, только время для меня вновь остановилось.
— Сияющий раскол! — крик полковника оглушил каждого, кто слышал его. Злость и ненависть казались материальными, настолько он ненавидел своего противника.
Кончик копья дотронулся до живота бывшего Некроманта, после чего из него вырвался луч света, прожигающий оболочку насквозь, испаряя кровь и испепеляя кости. Здоровенную сквозную дыру увидел Архимаг с Наорном, но… Та затянулась также быстро, как и появилась, а на лице их врага царило абсолютное спокойствие, будто он вышел на прогулку, а не сражался против сильнейших людей Нарокона.
— Я бы не хотел тянуть до прихода вашей подмоги, поэтому теперь с вами будет сражаться кое-кто другой, — предупредив парочку, Сусанин сделал межпространственный шаг, переносясь высоко в небо, скрываясь от обнаружения, но продолжая находится на границе чувствительности той, кто заменил его на поле боя.
Посреди руин мчалась черноволосая девушка, поднимая за собой волну пыли. Копейщик ринулся к ней навстречу, а маг Времени начал готовить новые заклинания, однако вот они видят Хель, а вот она уже стоит за их спинами с оторванной головой волшебника в одной руке и с его же душой в форме шарика в другой. Моментальная смерть, никто даже не успел отреагировать.
— К-как? — неверующий произошедшему копейщик обернулся, только там уже никого не было. Все враги разом исчезли, оставляя за собой лишь разруху и горы трупов невинных, — Блять… АААААА!!!
Пока полный боли ор разносился над школой, двое родственников мчались прочь из города, перекидываясь взглядами, но не смея приблизиться друг к другу, пока через час полёта они не сели на засеянное подсолнухами поле.
— …
— …
Мы оба не решались начать разговор и я бы этого не сделал, если бы дочка не кинула мне в руки голову Архимага, его душу и моего клона в виде кота, который сразу же впитался в тело, вновь становясь одним целым.
— Спасибо за помощь. Я бы не хотел использовать всю силу, иначе меня могли найти, а там тогда всё, конечная.
— Может, для начала примешь свою настоящую форму? — холодно отметила Хель, отряхивая руки от крови.
— Да, конечно, — внешность Деффера сменилась на ту, в которой Михаил ходил до превращения в кота, — Так лучше?
— Гораздо, — приблизившись к мужчине, красавица резко замахнулась и влепила тому смачную пощёчину. Она не была сильной или наполненной энергией, нет. Обычная пощёчина, пропитанная пятью сотнями лет одиночества и боли, — Где ты был?
— Ты ведь знаешь, что стабилизация нового тела… — не успел телион договорить, как по его щеке снова пришёлся удар ладонью.
— Где! Ты! Был?! — теперь от равнодушного тона не осталось и следа. Эмоции переполняли девушку, чьё сердце бешено колотилось.
— У себя в подпространстве. Я не мог связаться с тобой, ведь… — новый удар и точно такой же вопрос. Затем снова, снова и снова.
Михаил прямо сейчас прибывал в замешательстве, так как не до конца понимал чувств своей дочери. Многое изменилось в его мировоззрении, из-за чего он не мог почувствовать давящую атмосферу. Начиная от пробуждения и до нынешнего момента, тот всего лишь по привычке играл себя прошлого, используя накопленный опыт в тех или иных ситуациях. Для него оставалось загадкой, почему у родителей и детей должны быть особенные отношения, однако раньше, ещё будучи на Земле, у него были мать и отец, поэтому ему оставалось лишь использовать информацию, полученную в тот период жизни. Простыми словами, Сусанин знал ответ, но не мог понять, почему он именно такой. Как младенец, которому сказали, что два плюс два ровно четырём, но не объяснили, почему.
«Кажется, вновь назревает очень серьёзная проблема», — мысленно смирившись с происходящим, бывший Некромант решил продолжить этот бессмысленный, на его взгляд, разговор.
Глава 8
— Хель. Что именно ты хочешь услышать от меня?
— Ответ на один чёртов вопрос! Где ты был?
— Я уже говорил, — на сей раз остановив ладонь дочери ещё на подходе к своей щеке, Михаил продолжил, — Сознанием в другом измерении, пока моё тело готовилось к пробуждению. Не в моих силах было связаться с тобой.
— Не это! — подобно молнии, вторая рука девушки ударила в грудь мужчины, ломая рёбра и отбрасывая того в сторону.
— Сформируй правильно вопрос, а то я ничего не понимаю.
— Ничего, ты это переживёшь! — шаг и вот впавшая в бешенство Элизабет стоит за спиной Сусанина, со всего маху ударяя того ногой в бок, — Как и я пережила пять веков одиночества! Никаких инструкций, никакого объяснения, никаких записей! Ты просто взял и исчез!
Летающий по полю от постоянных ударов телион продолжал находиться в замешательстве. Он не понимал, чего от него хотят. Ну, помимо желания сделать из его тела отбивную.
— Как-то много ты эмоций испытываешь для моего и Смерти ребёнка. Откуда они взялись? — с нескрываемым интересом задал вопрос Король, наконец-то нащупавший под ногами почву. Ни мать, ни отец не отличались особой чувствительностью, поэтому оставалось загадкой, почему их дочь приобрела столь скверную черту.
— Ты совсем ебанулся?! — охваченная слепой яростью, девушка снова врезала Михаилу, отправляя того к облакам, — И это твой вопрос?!
— Могла бы сразу сказать, что не хочешь отвечать, — зависнув в воздухе, перенёсшее множество ударов тело начало падать, с грохотом врезавшись в рыхлую землю, — Я твои мысли не читаю.
— И очень жаль, иначе бы ты прочувствовал всю ту боль, что я испытала! — схватив Сусанина за грудь, Хель подняла того над собой и со всей дури впечатала того в землю, садись на него, чтобы начать без остановки того избивать, — Ублюдок! Сука! Мудак! Как ты вообще посмел называть себя моим отцом?!
Я ответить на все эти оскорбления не мог физически. Как только моё лицо восстанавливалось, прилетал новый удар, ломающий кости, а за ним ещё один и ещё. Признаков разума в глазах Элизабет
