и уже открыл было дверь, но в последний момент передумал и, захлопнув ее, подошел к «девятке» и сел на переднее сиденье.
Еще не успев закрыть дверцу, Анвар разразился длинным потоком ругательств на двух языках, делясь с пассажирами своими негативными впечатлениями от общения с такими, как Мамай, и подобными ему, «козлами безрогими».
Не прерывая своего монолога, Анвар дал знак водителю, и машина тронулась в направлении кольцевой.
Несколько выпустив пар, осетин перешел к клятвам произвести с Мамаем, его родственниками и соратниками ряд известных действий, скорее сексуального, нежели финансового или силового плана.
Затем Анвар обернулся к Андрею:
— Короче, я ему сказал, чтоб завтра Леха был на месте, да? С десятью штуками. Бабки я себе оставлю, да? И этого Гену мы уберем из кафе. Или вы доплатите за его долю, или Мамай своего человека поставит. Еще не решали.
Цилиндр был просто ошарашен столь триумфальным завершением так тяжело начинавшихся переговоров. Так просто! Пять минут беседы один на один, и грозный Мамай сложил оружие и принял условия Анвара. Это было невероятно!
— И он согласился? — чувствуя, как слезы восторга душат его, полушепотом спросил Андрей.
Анвар на секунду задумался.
— Я ему сказал, чтобы было так, — ответил бандит.
Цилиндр был, мягко говоря, разочарован. Оказывается, это был всего лишь поставленный, но не принятый ультиматум. А зная тенденцию бандитов преувеличивать свои успехи, нельзя было принимать на веру даже перечисленные пункты этого ультиматума. Пока его условия не приняты, Анвар может рассказывать любые сказки о ходе переговоров, сославшись после на то, что пришлось пойти на некоторые уступки.
— А если он откажется? — осторожно поинтересовался Цилиндр. Не стоило задевать самолюбие осетина, да и сам вопрос был риторическим, ибо Анвар мог ответить что угодно, продолжая фантазировать на заданную тему.
— Он? Откажется? — Анвар, казалось, был искренне удивлен наивностью собеседника. — Он кто такой, э? — Толстый осетин завозился на сиденье, стараясь возможно больше повернуться к сидящему за спиной Андрею. — Пацан! Он же не блатной! Он такой же фраер, как и этот Гена. Может, завалил пару человек, да, но фраер всегда будет фраером. Его дело — молчать и сосать, да? А если не сделает, то все воры на него потянут. Мокрого места не останется. Он кто такой, а?
Анвар снова начал распаляться, и Цилиндру показалось, что на сей раз он не на шутку возмущен скептицизмом своего подзащитного.
— Я — вор, да? Я в законе, понял? Он — никто. Любой сходня к его на место поставит. Беспредельщиков никто не потерпит, а за него никто не впишется. Его до сих пор почему не трогали? Он не мешал никому. А начнет возбу-хать, я его…
Последовали новые литературно-непечатные изыски относительно морального облика Мамая и описания тех необычных, с точки зрения семьянина, мер пресечения, которые Анвар грозился применить к нему.
Закончив речь, Анвар сел прямо и стал с обиженным видом следить за проносящимися за окнами домами.
Цилиндра одолевали сомнения. С одной стороны, ему не очень-то верилось, что Мамай вот так вдруг подчинится требованиям Анвара, руководствуясь некими не очень понятными воровскими законами, которые, по мнению Андрея, существовали и соблюдались только в детективных романах и так называемых «романах» самих блатарей. С другой стороны, осетин слишком уверенно и убежденно говорил о результатах переговоров и дальнейшем ходе событий.
Машина мчалась по кольцевой все с той же сумасшедшей скоростью, но уже в обратном направлении. Георгий молчал, глядя на дорогу через плечо водителя. Анвар лишь изредка принимался ворчать что-то на родном языке, но обрывал фразу на середине и снова погружался в раздумья. То ли старый осетин был возмущен поведением Мамая, то ли выражал недовольство неверием Андрея в могущество вора в законе.
«В конце концов, — думал Цилиндр, рассматривая яркие брелки, болтающиеся над лобовым стеклом, — какое мне дело до того, чем он недоволен? Бандиты взялись за это дело не по доброте душевной, а с конкретным расчетом. Это их работа, их хлеб. Пусть думают, как вытащить Леху».
Цилиндр ощутил первые признаки накатывающего раздражения. Он не знал подробностей разговора, не мог оценить результаты встречи, не мог определить, «на каком он свете». Одним словом, не знал, радоваться ему или горевать. В определенном смысле, ситуация стала еще более запутанной и сложной. До этой «стрелки» существовало две реальные альтернативы решения вопроса: бандиты и менты. Если бы не получилось у одних, возможно, что другие смогли бы чем-то помочь. Но для того, чтобы выбрать, необходимо было видеть результат. Загадочные детективы, по рассказу Зули, напустили такого тумана, что разобрать, что в этом тумане происходит, не было никакой возможности. С Анваром же… То ли поверить его теории о всевластии блатных законов, то ли считать Орду достаточно мощной структурой, которая может послать агрессивного гостя столицы подальше.
Нужно было связаться с Мишей. Может быть, у него есть новости от сыщиков.
Цилиндр посмотрел на часы. Полдень. С момента исчезновения Лехи прошло почти шестнадцать часов. Сдвинулись ли они с мертвой точки? Помогли ли другу? Или потратили эти часы впустую, обрекая Леху Каина на… На что? Что они могут с ним сделать?
— А, Цилиндр, — Анвар прервал его раздумья. — Тебя куда подбросить?
— Да я… — Собственно, в том, что Андрей едет к другу, не было ничего особенного, но какой-то внутренний предохранитель требовал выйти в другом месте, и Цилиндр назвал другой адрес.
— Пивка купить, да? — осклабился Анвар.
— Что? — переспросил Андрей, не сразу сообразив, что просит высадить его в двух шагах от оптового рынка, но, уловив смысл вопроса, закивал — Да, да. Нужно малость расслабиться.
Анвар не удосужился повторить задачу Батыру. Тот сам свернул, где было нужно, скользнул дворами на нужную улицу (очень хорошо для иногороднего знал этот парень Москву!) и, проигнорировав развешенные в изобилии по столбам знаки, затормозил почти у самого входа на рынок.
— Ну, — Анвар протянул через плечо руку, — до встречи! Мы с тобой свяжемся. Постарайся не теряться, хорошо?
— Хорошо. — Цилиндр пожал протянутую руку, попрощался с Георгием и вышел из машины.
Пришлось зайти на рынок, тем более что упоминание о пиве всегда вызывало у Цилиндра усиленное слюноотделение.
Купив шесть бутылок «Экю Рубин», Цилиндр вышел на улицу, спустился в метро и через двадцать минут был уже у Зули.
Тот ждал его с нетерпением.
— Ну что? — Тон, которым был задан вопрос, предполагал односложный ответ.
Цилиндр со вздохом вручил другу пиво и спросил одними губами:
— Где?..
— Пошла в магазин. — Зуля досадливо махнул рукой. — Что там у тебя, как все прошло?
— Честно? Черт
