оленёнку и спросил ласковым голосом:
— Куда это ты идёшь, малыш?
— Я иду на север, — отвечает оленёнок.
— А почему ты один идёшь? — снова спрашивает волк.
— Была пурга, и я отстал от своих родителей, от братьев и сестёр. Теперь их догоняю, — отвечает оленёнок.
«Какой глупый оленёнок, — подумал волк, — сейчас его и есть-то не стоит, уж больно мал и худ. Мне такой на один зуб только. Пойду-ка я с ним, он меня приведёт туда, где других оленят полно».
А вслух говорит:
— Плохо в тундре одному. Одинокого всякий может обидеть. Я тоже иду на север. Хочешь, пойдём вместе. Я тебя буду защищать, да и идти вдвоём веселее.
Согласился маленький оленёнок:
— Конечно, пойдём вместе!
Сколько времени они так шли, кто знает — может, день, может, два, а может, и ещё дольше.
Каждый раз на привале смотрел волк на спящего оленёнка и раздумывал: «Можно бы его и сейчас съесть. Да не знаю, где других оленей искать. Нет уж, лучше подождать».
Однажды проснулся оленёнок, поднял голову, смотрит, блестит что-то впереди. Вскочил он на ножки: да это ж большая река! По воде льдины плывут, а далеко на другом берегу маленькие чёрные точки виднеются. Вгляделся оленёнок хорошенько — да это же олени! Нашёл он своих родителей!
Обрадовался оленёнок, побежал к реке, вскочил на льдину, с неё на другую перепрыгнул. С льдины на льдину, вот он и на другом берегу.
Увидел волк, что добыча уходит, бросился вслед за оленёнком. Подбежал к берегу реки, кричит:
— Куда же ты? Не оставляй меня одного.
— А ты делай, как я, — отвечает оленёнок. — Прыгай с льдины на льдину.
Прыгнул волк на первую попавшуюся льдину. А она под его тяжестью перевернулась, и пошёл волк ко дну.
Так и спасся оленёнок от волка.
А когда прибежал он к оленям, те окружили его, обрадовались, что вернулся живым и невредимым.
И опять оленёнок стал бегать и играть со своими братьями и сёстрами — оленятами, но больше никогда от них далеко не убегал.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Сынок-куличок
оставили свои чум возле самой воды птички кулики и живут: отец, мать да их сынок-куличок.
Летом в тундре так-то хорошо, так-то славно! Мать с отцом не нарадуются: быстро растёт их сынок-куличок. И то сказать — всем пригож куличок. Одно только — упрям очень.
Вот как-то раз летал сынок-куличок по тундре. Взлетел на вершинку тонкой берёзки, по сторонам поглядывает. Посмотрел вниз, а там девушка-мышка у своего земляного чума разгуливает. Одёжка у неё красивым узором вышита, в косах у неё медные украшения позвякивают, голову назад оттягивают. Загляделся куличок на мышку, глаз отвести не может.
А когда вернулся домой сынок-куличок, вошёл в свой чум, сел, крылышки сложил, голову опустил — горюет.
Спрашивает его мать:
— Что с тобой? Уж не заболел ли ты?
Отвечает сынок-куличок:
— Видел я девушку-мышку. Хочу жениться на ней.
Удивилась мать, встревожилась:
— Что такое ты говоришь? Ведь мы, кулики, на зиму в тёплые края улетаем. А мыши здесь остаются. В земляном чуме всю зиму живут, света не видят.
— И я на зиму в тундре останусь, — заупрямился сынок-куличок.
— Что ты, что ты, — испугалась мать, — зимой в тундре лютые морозы трещат. Выйдешь из чума, у тебя хвост к сугробу примёрзнет: ведь у мышей дверь их чума вся в снегу бывает. Нет, нельзя куликам в тундре зимовать.
Но сынок-куличок и слушать ничего не желает, своё твердит:
— Останусь да останусь, — говорит.
Вечером вернулся с охоты отец. Мать всё ему рассказала.
Думали-думали отец и мать, как образумить своего сына, отговаривали, отговаривали — да разве переговоришь упрямца? Видят — придётся им своего сына на мышке женить.
— Ладно, — вздохнула мать, — пойду сватать.
И отправилась к земляному чуму под тонкой берёзкой, где мыши жили. Старуха мышка увидела нежданную гостью, удивилась и спрашивает:
— Или случилось у тебя что?
А мать куличка так сказала:
— У тебя дочка-красавица. А у меня сынок. Вот я и пришла.
— Дочка-то у меня есть, — отвечает старуха мышка, — но ведь лето скоро пройдёт, и вы, кулики, в тёплые страны отправитесь. А дочка моя летать не умеет, по земле ходит. Как же доберётся она с твоим сыном за широкие моря, в дальние тёплые страны?
Мать куличка спросила:
— А если сынок мой останется у вас на год?
— Ну что ж, — согласилась старуха мышка, — если так, то я выдам свою дочь замуж за твоего сына.
Полетела мать куличка к своему чуму, отец-кулик спрашивает:
— О чём говорили? Что решили?
А она отвечает:
— Согласилась старуха мышка отдать свою дочь за нашего сына, если мы оставим его здесь на зиму.
Понурился от этих слов отец-кулик, да делать нечего.
— Что ж, — говорит, — пусть так и будет.
Прошёл день-другой и ещё немного — большую свадьбу устроили. Гостей со всей тундры назвали! Всякие-всякие зверушки прибежали. Разные-разные птицы прилетели. Весёлая свадьба получилась.
Только отец и мать куличка сидели печальные. Потому что небо уже осенним стало, пора в путь собираться, с любимым сыночком прощаться. Как тут не загрустить?
Отец сказал куличку:
— Милый сынок мой, остаёшься ты здесь на зиму, себя береги, из чума не выходи. А весной, чуть только появятся проталины, жди нас.
И поднялись ввысь отец и мать куличка. Вместе с другими птицами улетели.
А сынок-куличок в земляном чуме у мышей поселился.
Зима в тундре долгая. Солнце на небе и не показывается. Лишь иногда северное сияние разноцветными огнями заполыхает, но тут же ледяной ветер завоет, злая пурга завьюжит, разбушуется.
Живёт куличок в мышином чуме месяц. Живёт другой. Темно. Дымно. Ни вздохнуть, ни взлететь.
Он и говорит мышке:
— Открой дверь, дым выпусти. Да и я на белый свет хочу посмотреть.
Она отвечает:
— Там холодно. И солнца нет. Потерпи немного.
Куличок снова:
— Открой. Пройдусь я. Полетаю.
Мышка уговаривает:
— Потерпи. Не ходи. Отец и мать, когда улетали, просили тебя из чума не выходить, а то хвост к снегу примёрзнет.
Но куличку говори не говори, всё бестолку. Заладил одно — открой да открой.
Открыла мышка дверь. Вылез куличок наружу и
