стучало в голове. Спросонья Зои не сразу поняла, что пение раздается в ее лавке, совсем близко, а голос с каждой секундой кажется все более и более знакомым.
Сев на кровати, фея затравленно огляделась. Едва вышедшее из-за стройной цепи домов на Торговой улице солнце говорило о еще совсем раннем часе. Так и норовившие закрыться веки тоже намекали на это. Нащупав тапочки под кроватью, Зои приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Пение стало громче. Певцу явно стоило поумерить пыл и заткнуть свой пакостливый рот, потому что на премию «Сладчайший голос» он не тянул, скорее на приз зрительской ненависти.
Пение раздавалось прямиком из купальни. Зои готова была ко всему, но все равно остолбенела при виде лягушки, собравшейся плескаться в ее раритетной ванне в окружении огромных сугробов пены. Как верный страж, на кафельном полу развалилось тело Закери Дрейка, которое лежало на спине и, подтянув к животу ноги, дрыгало в такт пению лягушки руками и раздувало щеки.
Зои заломила бровь и кашлянула. Пение резко оборвалось, раздался визг. Высокий и протяжный. Лягушка, сидящая на краю ванны, обхватила себя лапами, прикрывая худое зеленое тельце. Фея отступила на шаг назад, чуть не споткнувшись, и закричала в ответ:
– А-а-а-а, что ты орешь?
– Я тут моюсь!
– Что я там не видела! Ты же постоянно ходишь голым!
От криков лягушка в теле Закери Дрейка, освобожденная от оков полотенца подскочила и, стремительно перевернувшись со спины, прыгнула вперед в дверь, сильно оттолкнувшись ногами, словно задними лапами. Зои в страхе перед огромной тушей, чувствующей себя лягушкой, посторонилась, а когда поняла, что тело запрыгало вниз по лестнице, собирая все ступеньки пятой точкой, переглянулась с Закери в ванне и кинулась вслед беглецу – или беглянке?
– Держи его! Держи меня! – закричал Зак в запале.
– Хороший совет, – недовольно проговорила Зои. Мужчина, возомнивший себя лягушкой, прыгал по торговому залу. От каждого прыжка пол и стеллажи сотрясались. Неудачно вильнув задом, тело господина Дрейка задело полку с приключенческими романами. Зои застыла с молитвенно сложенными на груди руками. А когда стеллаж качнулся вперед, зажмурилась. Оглушительный грохот падающих книг и деревянных стеллажей отражался эхом от высоких стен торгового зала. Плечи феи вздрагивали каждый раз при звуках новых и новых падений. А когда раздался звон бьющегося стекла, Зои замотала головой, будто отрицая произошедшее.
Сердце замерло, когда вокруг воцарилась тишина. Открыть глаза было страшно. Страшнее, чем когда-либо. Реальность оказалась еще ужаснее. Зои закрыла рот руками, чтобы не закричать снова. Больше половины стеллажей в зале обрушились, словно карточный домик от дуновения ветерка. Книги валялись грудой на полу. А стеклянный шкаф с коллекционными изданиями разбился вдребезги, старинные рукописи и фолианты с авторскими иллюстрациями были погребены под веером осколков. Уцелевшие на месте стеллажи пугали своим одиночеством. Они стояли, словно колоссы посреди разгромленного города.
В голове Зои пролетело перекати-поле. Затем в уголке сознания зачастило высоким плаксивым голоском: «Нет-нет-нет-нет-нет-нет».
– Не-е-е-ет, – озвучила свое несогласие фея и топнула ногой. Почувствовала, что одна непрошеная слезинка прокатилась по щеке, и уперла взгляд в виновника торжества и побоища.
Тело Закери Дрейка забилось в угол около прилавка, уткнувшись лицом в стену. И не издавало ни звука, как и попыток двигаться.
Зои глубоко вздохнула, несколько раз, и на трясущихся ногах опустилась на пол.
– Что за грохот тут… черт. – Лягушка спрыгнула с последней ступеньки и подползла к девушке. Огляделась и снова протянула:
– Че-е-орт. Что ты сделала?
Голос Зака под ухом отрезвил Зои, и она наконец перестала мысленно плакать на своих похоронах, медленно повернула голову к Закери и тихо спросила:
– Я?
– А кто? Я?
Зои проследила, как клочок мыльной пены стек по зеленому пузу, и совершенно спокойно кивнула:
– Ты.
Кричать не хотелось, только забиться в угол к телу господина Дрейка и тихо скончаться. Случай как раз был подходящий.
Закери явно что-то увидел в лице Зои. Что-то совсем нехорошее. Потому что он вдруг согласился вот так просто. Без всякого возмущения. Согласился в том, с чем совсем был не согласен.
– Я. Мы все починим. Я все оплачу.
От его слов Зои стало еще тоскливее, словно кто-то в душу плюнул.
– Не надо мне ничего оплачивать, – покачала фея головой и поднялась на ноги, стараясь не глядеть на торговый зал.
– Зои…
Но девушка не ответила, а поднялась наверх и хлопнула дверью спальни.
Закери осмотрел погром, обходя поврежденные в схватке с нечистым духом лягушки в человеческом теле стеллажи, – тут у них, надо заметить, не было никакого шанса. Тяжело вздыхал, качал головой и посматривал на такого знакомого, но совсем непохожего на себя Закери.
– Как же ты так, Зак, ну как… как ты вляпался во все это, – сокрушалась лягушка, усевшись на один из валяющихся на полу томов.
Тишина, царившая в книжной лавке, смущала. Зои сидела в комнате уже два часа. Закери несколько раз поднимался на второй этаж и скребся к ней в спальню. Он был уверен, что она в одиночестве глотает слезы, и отчего-то эта мысль ему совсем не нравилась. Зак не был мастаком утешать, да и вообще во всей этой истории главным потерпевшим был именно он, но сейчас об этом напоминать абсолютно не хотелось. А хотелось просто чтобы Зои открыла дверь, улыбнулась и съязвила что-нибудь крайне остроумное.
В то время, когда Закери Дрейк пытался понять свои странные чувства и почему он внезапно проникся ими к госпоже Янг, Зои не плакала лицом в подушку, заглушая слезы и всхлипы, а дрыхла мертвецким сном.
Глава 11
После того как тучи сгущаются и на мир стеной проливается дождь, всегда выглядывает солнце. Лаванда Янг искренне считала себя этим солнцем в жизни сестры и заколдованного ею лягушонка.
В Академию цветочной магии Лави так и не попала. По дороге на омнибус, на который фея спешила, оглядываясь через плечо в страхе увидеть преследующую ее Зои, Лаванда встретила бывшую одногруппницу. Та отучилась в Академии и стала дипломированной феей цветочной пыльцы с отличительной медалью на красной бархатной подушечке. Все как положено, и приехала фея-отличница в столицу искать работу. Плохо, что в Академии не учат, как приспосабливаться к реалиям жизни и как с помощью диплома и медали заполучить начальника попрестижнее и побогаче. Лаванда же решила, что жизнь преподнесла ей подарок и что одна фея непременно должна помочь другой.
Но Лаванда Янг не была бы собой, если бы прежде, чем перейти к самому делу, не устроила бы показательного шествия по достопримечательностям столицы,
