подвох. Но потом он отбросил эти глупые мысли.
– Война, – пожал плечами Макс. – Я должен был подготовиться к путешествию. Дороги кишат разбойниками и рекрутерами. Кстати, встреча с первыми, на мой взгляд, даже более предпочтительна.
Генрих словил себя на мысли, что был полностью согласен с племянником. Слухи об обнаглевших охотниках за головами дошла и до Эрувиля. А еще граф осознал, что стоящий перед ним молодой человек, который является младшим в роду, своей манерой поведения производит впечатление взрослого, опытного мужчины. Тот же Франсуа, да и Габриель, сыновья графа де Грамона, на фоне Макса выглядели сопливыми капризными подростками. Осознание этого факта бесило Генриха. Фердинанд, даже находясь в могиле, будто бы снова высмеивал его. Анри-креветка! Слышался из далекого прошлого его звонкий мальчишеский голос.
– Садись, – несмотря на внутреннюю душевную борьбу, голос Генриха был ровным и бесцветным. – Нам многое нужно обсудить.
Ренар поклонился и легко опустился в кресло напротив стола. Забросив ногу на ногу и скрепив пальцы в замок, он положил свои руки на колено.
– Мы должны согласовать с де Марбо дату помолвки, – сразу же перешел к делу Генрих.
– Почему они? – неожиданно спросил Макс. Он не возмущался и не канючил, как это делали его сыновья, когда Генрих предлагал им присмотреться к знатным невестам. Напротив, тон племянника был деловым и немного скучающим.
– Год назад в этом кабинете ты стоял передо мной на коленях и молил не отсылать тебя из столицы, – начал холодно говорить граф. – Все мои объяснения о том, что это делается ради твоего же блага, ты игнорировал. Я пообещал, что найду тебе богатую и знатную жену. Только тогда ты согласился уехать. И вот я сдержал слово.
На лице Макса появилась насмешливая улыбка. Сейчас этот наглец как никогда был похож на своего покойного отца.
– Я, несомненно, благодарю вас, дядюшка, за то, что взвалили на себя столь неподъемное бремя заботы обо мне.
На мгновение Генриху показалось, будто в глазах Ренара мелькнуло что-то звериное. Куда подевался тот прежний Макс?!
– Как-то незаметно, – возмутился Генрих.
– Вероятно, вы не совсем правильно меня поняли, дядюшка, – снова эта улыбка. – Я каждый день возношу благодарность богам за то, что они послали мне такого заботливого дядю. Вы опытны. Вы желаете добра и счастья сыну вашего любимого брата. Я доверяю вам и уважаю ваш выбор. Просто перед тем, как связать свою судьбу с виконтессой де Марбо, мне бы хотелось узнать, почему ваш выбор пал именно на нее?
Генрих нахмурился.
– Разве это не очевидно? Она из древнего рода, и она богата. А еще, по слухам, она очень красива, умна и скромна. Чего еще можно желать от такого брака? Тем более, я не вижу у наших дверей очереди из отцов благородных семейств, которые хотели бы отдать своих дочерей за тебя.
– Справедливо, – кивнул Макс. – Тогда возникает закономерный вопрос.
– Какой же? – спросил Генрих.
– Если эта виконтесса де Марбо такая, как вы говорите, зачем ее отцу понадобился такой как я? Пусть меня признал мой отец, но для всех я – бастард, ублюдок. Вот мне и интересно – в чем их выгода.
Генрих некоторое время молчал, внимательно разглядывая неожиданно изменившегося и поумневшего за последний год племянника. А потом принял решение.
– Ваш брак с виконтессой положит конец многолетнему спору между нашими семьями. Твой отец так и не удосужился решить эту проблему.
– Предмет спора? – коротко спросил Макс.
На мгновение Герцогу показалось, что племянник знает больше, чем пытается показать.
– Граница в Тилийском лесу. Мы сможем провести полюбовное разграничение.
– Чем он ценен?
– Несколько тысяч акров ценнейшей красной древесины, – решил ответить честно Генрих. – Это большие деньги.
– Понимаю, – задумчиво помяв подбородок, произнес Макс.
Генриха спокойная реакция племянника удивила.
– Что получу лично я? – по-деловому спросил Ренар и насмешливо добавил: – Ну, конечно, кроме прекрасной невесты.
О бесплодии виконтессы Генрих решил не упоминать. Пусть, когда все свершится, это будет для наглеца сюрпризом.
– Как обычно в таких случаях – станешь бароном в землях, которые получишь с приданым невесты.
– Хм… – потер переносицу Макс. – Заманчивое предложение.
– И, как я сказал, – единственное, – произнес Генрих.
– А вот тут вы ошибаетесь, дядюшка, – ответил Ренар. – Ваш племянник не так уж и безнадежен.
Брови Генриха поползли вверх.
– Поясни.
– Что вам известно о торговом доме «Гилберт»? – спросил Макс и склонил голову набок.
– Торгаши? – поморщился Генрих. Неожиданно для себя он почувствовал досаду. «Обновленный» племянник произвел на него впечатление, и вот теперь такая оплошность. – Ты как будто меня не слышал.
– В моих жилах течет кровь торговцев, – усмехнулся Макс.
– Прежде всего ты признанный сын Фердинанда де Грамона, – задрав подбородок, произнес Генрих.
– И все-таки, – настойчиво продолжил Макс. – Вы не ответили на мой вопрос.
– Потому что в этом нет смысла, – отрезал Генрих. – Какие-то там торгаши не достойны чести породниться с де Грамонами.
– А если эти «какие-то там» торгаши контролируют поставки всего вина в Вестонии? – вкрадчиво спросил Ренар, в упор глядя на Генриха. – Они, по сути, являются монополистами в этом деле. Да, Томас Гилберт не аристократ, но у него столько денег, что графу де Марбо столько даже не снилось. Томас Гилберт смог бы купить три таких Тилийских леса, причем целиком. Подумайте, дядюшка, чего бы наш род мог добиться с такими деньгами.
Генрих молчал. Этот наглец зародил сомнение в его душе.
– Он – торгаш, – наконец, произнес граф. Правда, в его голосе не чувствовалось уверенности. Он как будто давал возможность Максу переубедить его.
– А я – всего лишь бастард, – пожал плечами Ренар. – Я же не предлагаю женить на дочери Гилберта одного из ваших сыновей. В обществе ваш шаг воспримут с пониманием. А что касается Тилийского леса…
– У графа де Марбо есть еще сын, – задумчиво перебил его Генрих. – Я всегда могу отдать за него одну из твоих единокровных сестер.
Именно после этих слов за тяжелой портьерой раздался сдавленный испуганный писк. Ренар обернулся на звук, а Генрих поморщился. Негодная девчонка, она снова подслушивает. Больше некому. Только она может безнаказанно так себя вести. Генрих мысленно вздохнул. Его маленькая Ивелин была его слабостью.
Кстати, графу показалось будто бы случившееся не особо удивило Макса. Он словно уже знал, что за портьерой кто-то есть. Генрих тут же отмахнулся от случайных мыслей.
– Ивелин! – строго позвал граф. – Выходи!
Ренар поднялся и одернул камзол. Раздался приглушенный скрип, и из-за двери, которую закрывала портьера, выглянула испуганная белокурая головка.
– Макс! – смущенно улыбнулась она. – Ты приехал! Как я рада тебя видеть. Как ты возмужал.
– Милая кузина, – улыбнулся в ответ Ренар и
