должен был дать ответ на все эти вопросы. Будь это козни обычной банды, зачем убирать наводчиков?…
Конечно, эфиопская полиция не обязана была передавать автомобиль, хоть тот и зарегистрирован на россиянина, в посольство для экспертизы. Но начальник полиции пошел Григорию навстречу. При условии, что при экспертизе будет присутствовать их человек. За машиной поехал сотрудник посольства, механик-водитель, муж похищенной Виктории Дореевой – Артем Дореев. Дореев был спец, мало похожий, даже внешне, на простого механика. Вернувшись, он доложил Григорию, что автомобиль пришлось заправить, поскольку бак был пуст. Кто слил солярку, гадать было не совсем бесполезно. Может, конечно, кто-то из полицейских подлатался. Но, может, и нет, – если топливо в баке было подпорчено специально. Дореев сцедил мизерный остаток топлива из бака для экспертизы, прежде чем заливать свежую солярку из привезенной канистры.
Завгар посольства Трофимыч лично колдовал над двигателем, но никакой неисправности не обнаружил. Машина заводилась, дизель работал как часы. Но по какой-то причине Малиновский отогнал же машину в сервис? Пересел на арендованную „Ниву“ с навязавшимся шофером-предателем?
Ответа на данный вопрос у Довганя не было. Но его требовалось получить.
После недели африканской учебки их, будущих борцов с пиратством, доставили на военный аэродром вместе с техникой и оружием. Военно-транспортный самолет взял курс на столицу Сомали.
Могадишо напомнил Сталинград Великой Отечественной из советской кинохроники, – лежал весь в руинах! Накладывался местный колорит. Люди меж руин брели по своим делам исключительно темнокожие. Худющие рыбаки тащили на рынок огромных рыбин на своем горбу. В поле зрения то и дело попадали вооруженные люди. Стены мелких лавчонок были разрисованы цветными картинками практического свойства. Изображалось все, что в лавчонке можно купить или какую услугу возможно получить. Скажем – зарядить мобильный телефон, постричься или сделать девочке… обрезание! Именно девочке, не мальчику. От иных местных обычаев цивилизованный человек мог решить, что на континенте живут одни маньяки!
Александру Дундуладзе и компании долго любоваться экзотическими развалинами когда-то вполне приличного города не дали. Отряд совершил марш-бросок до границы с Пунтлендом. Тут базировался второй батальон наемников. Меж невысоких раскидистых деревьев расположился палаточным лагерем отряд, скомплектованный из сомалийцев – бывших военных или полицейских. Дундуладзе всмотрелся в тех, с кем, как говорится, плечом к плечу им придется повоевать. Затем обратил взор на бойцов своего батальона, которым выпал редкий перекур.
„С военной формой – все как с костюмом, – сделал неожиданный для себя вывод, разглядывая „братьев“-наемничков. – Кто-то умеет носить, кто-то нет“. Его внимание привлек один бугай, мордатый колумбиец. „Закатал рукава, распахнул ворот, вытянул вперед бычью шею. Ходит, растопырив руки в стороны, – кабан! Похож на нашего бича из какого-нибудь сибирского порта. Бандос, он и в форме бандос. Небось не прижали бы в его родной Колумбии хвоста наркокартелям, и сейчас шестерил бы на своего барона не покладая рук, не поехал бы сюда…“
Другой землячок „бича“ выглядел, напротив, доходягой. Шея как у цыпленка. Даже застегнутый ворот ему был велик, но уже власть! Поглядывал в сторону африканского контингента цепкими наглыми глазами, будто выбирал, до кого бы докопаться? „Ну, чисто наш ментенок, который – из грязи да в князи! – подумал Александр. – Как люди везде похожи!“
Большинство же наемников – колумбийцев и юаровцев, – окончил осмотр Дундуладзе – были спокойные парни, без нездорового энтузиазма. В глазах их ему виделась покорность судьбе, готовность к работе. Военная форма, которую надели, для них символ хоть какой-то уверенности в завтрашнем дне насчет куска хлеба. Относительной стабильности на некоторое время. Правда, убить могут… Да, в любой день могут грохнуть! Парни эти не хотят никого трясти. Но они нашли работу, просто работу на два месяца. И постараются хорошо ее сделать. Это солдаты, больше похожие на работяг, которым вместе предстоит что-то строить, ремонтировать, убирать… „Зачищать!“ – свел к хохме Дуня свои рассуждения.
– Как будем искать иголку в стоге сена, командир? – негромко спросил Бандерас, без эмоций в голосе, без улыбки на лице. Они ведь, типа, недавно познакомились, только-только начали общаться – если кто со стороны поглядит.
– По моим сведениям, полученным от одного мексиканца, давно окопавшегося в Пунтленде и до сих пор живого, как ни странно, хотя цветом кожи под местного никак не катит, на море заправляют пять-семь крупных банд, и еще шурует множество мелких. По какому признаку они там сгруппировались – по кланам, по семьям, по местожительству или как? – бог их знает. Джихадисты из Аш-Шабааб пиратов не любят, считают богохульниками, пьяницами и развратниками.
– По-моему, это вполне соответствует образу пирата, известному нам с детства? Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома. – Бандерас, прищурившись, поглядел в ясное африканское небо.
– Нам нужно брать языка, – размышлял вслух Дундуладзе. – Либо из шабаабовцев, которые не любят потребителей рома, либо, лучше, из мелких пиратов. Прижать какого-нибудь мелкого пирата, чтобы настучал на крупного, который его, сука, рэкетирует. Надеюсь, у них тут все по понятиям? Бандиты – они и в Африке бандиты, принципы должны быть те же.
– Изуверы они тут какие-то все! Если со своей беззащитной жертвы, с живой, кожу не сдерешь, значит, ты – слабак. Пожалел человека – баба! Режь, пытай, плющи и не вздумай никому сочувствовать! Будешь считаться крутым. Помнишь, что сомалийские джихадисты с заложниками в Найроби сделали?
Дундуладзе ничего не ответил, только нахмурился и вздохнул так, что Бандерас понял: попади те джихадисты в руки Дуне, им тоже никто не позавидовал бы!
– В общем, нам нужно поговорить по душам с одним из главарей, – решил Александр. – С местным „паханом“, которому все обо всем докладывают. Иначе мы долго можем бродить тут по деревням и шарить по тряпочным шалашам. Журналист состариться успеет… Думаю, на взятии языка и надо сосредоточить усилия. Надеюсь, главари крупных банд стараются все держать под контролем. Как наши урки. Кто, где, кого и сколько в общак с этого должен. Если кто-то похитил пару белых людей и запросил за них четыре лимона зеленых, местные пиратские смотрящие должны это знать… В общем, выявляем центровых и базарим. Если потребуется, правдами-неправдами ведем отряд на крупняка под видом повседневной зачистки.
– Не знаю, насколько твоя логика канает на местном театре военных действий, командир. Но другого плана нет. Просто наудачу гулять по стране – в смысле по территории, когда-то бывшей страной, замучаемся без толковой наводки. Надо наводку получить, ты прав.
– Леше Саркисяну скажи о нашем, пока что абстрактном, плане, – попросил Александр Тимчука, которого, в свою очередь, информировал об их с Бандерасом задумке. – Ты с ним, типа, сдружился. А я Ворону
