Спорить с ними было бесполезно. И хотя я понимала, что чувствую себя ужаснее некуда, но сосать кровь их молодых парней-кормильцев, коих вокруг меня прибавлялось с каждым днем, было еще хуже. Омерзительно!
Шико, с сожалением опустивший голову, начал было что-то говорить, но тут же замолчал.
— Говори, Шико! — папа довольно давно знал его, и сразу заметил это.
— Возможно, я лезу не в свое дело, мой лорд, но…Может быть, нашей госпоже стоит переместиться в другое место?
— Это куда, например? — отец злобно сверкнул глазами.
— Господин, у вас множество имений по миру…Виктория могла бы выбрать солнечную страну…
— Исключено! — зарычал шторм, и по комнате пронесся холодный ветер.
— Вильгельм… — тетушка робко коснулась его руки, — мне кажется, это неплохая идея…
— Идея отвратительная!
Шико вжал голову, будто отродясь у него не было шеи, а вот Кэсси, совершенно не боясь своего брата, продолжала давить на жалость, преданно глядя ему в глаза.
— Ты же легко сможешь обеспечить два круга охраны, с Викторией поедет Шико, он подберет надежных слуг, которые не пахнут…
— Нет! — сказал отец уже более мягко, поглядывая на меня.
А в моей груди впервые за много времени что-то встрепенулось. Неужели, у меня есть шанс вырваться отсюда? Нет, мне неплохо с отцом. Я даже успела привязаться к нему, к Кэсси. Да и жизнь здесь не была чем-то ужасным…но это не сравнить со свободой, которая замаячила где-то на горизонте.
— Пап…
Я прильнула к его груди, и поймала темный взгляд.
— Виктория! Не смей манипулировать мной!
Дьявол! С Джо такие приемчики срабатывали.
— Мне пора. Вы собрались на прогулку? Шико, проследи, чтобы Виктория не простудилась.
Он ушел, избегая смотреть мне в глаза, а Кэсси провожала его взглядом, скрывая улыбку ладонью.
— Он согласится! — победно подпрыгнула тетя, как только за отцом захлопнулась дверь, — готова поспорить на что угодно! Он согласится!
Глава 22
Ранним утром джет мягко коснулся посадочной полосы аэродрома с труднопроизносимым названием на юго-западе Франции. Я, не отрываясь, смотрела в окно на бескрайние луга, поросшие молодой травой, сияющей в мягких лучах утреннего солнца.
Вот она, моя свобода!
Сердце ускорилось от предвкушения чего-то прекрасного, что скоро непременно ворвется в мою жизнь!
Я запрещала себе страдать, беспощадно выбрасывала из головы грустные мысли и заставляла переключаться на позитив. И, кажется, у меня начало получаться.
— Почему мы так долго стоим?
Я ерзала от нетерпения в кресле, желая поскорее покинуть самолет, пока папа не передумал и не развернул нас обратно. Почти месяц Кэсси внушала ему мысль о том, что пока я не выполняю никаких важных функций при дворе, меня можно отправить на каникулы. Подданные в моем существовании убедились лично, дворцовых переворотов не намечалось, так как недовольных не было, а вот от сплетен, вроде тех, что будущая королева вампиров отрицает свою природу и не желает пить кровь, мой отъезд поможет избежать.
Перед моим отправлением, Кэсси разыграла целый спектакль. Она лично отобрала самых лучших кормильцев, прокусила им шеи и отправила на прогулку по дворцу, чем дала понять всем возмущенным, что Виктория, наконец, передумала, и теперь охотно использует этих красавцев в качестве десерта.
— Немного терпения, Виктория!
Шико, как и всегда был невозмутим, но и от него исходила аура счастья.
— Ответь-ка мне честно, Шико, ты тоже устал от всех этих дворцовых премудростей?
Его широкая улыбка и азарт сверкнувший в глазах ответили за него, да и ответ меня уже не интересовал, потому что двери с характерным шипением отъехали в сторону, открывая путь к свободе.
Сбиваясь с ног, я выскочила в узкий проход джета, чтобы скорее оказаться снаружи, но Шико остановил меня одним взглядом.
— Королева не должна бегать! — спародировала я его.
Вздохнув, я прочла про себя мантру «Движения спокойные, размеренные. Взгляд оценивающий, но учтивый. Носик кверху, плечи расправить.»
Дайте мне войти в мой дом, и я установлю в нем свои правила! Вы у меня еще поймете, как это здорово, ходить в джинсах и кедах, есть бургеры, пиццу и иногда чипсы!
Всю дорогу мой желудок урчал, требуя, как прежде побаловать его вкуснятиной, а я мечтала, как запрячу столовый фарфор и серебро, отправленные моей тетушкой отдельным рейсом, и на местном рынке куплю пол-литровую чашку для чая и глубокую миску для орешков, которые буду грызть перед телевизором.
Минут через тридцать наш кортеж из пяти бронированных внедорожников начал сбавлять скорость, стал сворачивать на грунтовую дорогу, и только сейчас я поняла, что за все время поездки нам не встретилось ни одной машины. Одни лишь знаки ремонта дороги. Да…папочка постарался.
— Мы въехали в пределы ваших владений, госпожа. Здесь расположен дальний кордон. Магическая защита и люди с оружием для того, чтобы никто не смог проникнуть.
— Здесь же нет никого!
Я действительно не видела здесь никакой вооруженной охраны и тем более магических штучек. Только тонкая полоса вековых дубов, уходящая по дуге куда-то вдаль.
— На то и расчет, — улыбнулся мой слуга, — никто не должен их видеть.
— А если сюда, ну допустим, туристы забредут? Их что, убьют?
— Не забредут. Специальные устройства пошлют в их мозг сигнал, что здесь опасно, и они обойдут это место стороной.
Я облегченно выдохнула, но тут же меня снова озарило.
— То есть, у меня даже соседей не будет?
Не могу сказать, что я была очень уж расстроена, но иногда перекинуться парой слов с людьми, далекими от всего этого магически-вампирского сумасшествия, мне бы хотелось.
— В округе есть несколько заброшенных замков, но кроме пауков и летучих мышей там никто не живет. Неужели вы предполагали, что едете в обычное место?
— Да! Я смотрела карту! Вокруг моего замка был город!
— Не город…небольшое поселение. Жителей расселили, моя госпожа. Ваш отец распорядился. Но не переживайте, они получили даже больше, чем имели. Никто не остался недовольным.
Вот черт! Вырвалась на свободу! А по факту из одной тюрьмы попала в другую.
— И еще кое-что… — Шико опустил глаза, немного помялся, — если вы надеетесь, что ваша жизнь в корне изменится с отъездом…
— Я поняла тебя, Шико!
В покое он меня не оставит, доставку суши отменит и «Менталиста» я так и не досмотрю. Зря, видимо, я надеялась, что вернусь к прежней жизни.
