подпирает спиной стену кабинета Попова.
— Не выходили еще? — спрашиваю Рината, что стоит, рассматривая свои костяшки.
— Не, заседают, — отвечает друг. — Что ты дергаешься? Все равно ехать не кому, с твоим послужным списком я бы не переживал.
— Да я не дергаюсь, но не люблю неопределенность, — отвечаю я, и дверь кабинета Попова открывается. Спонсоры выходят, не глядя на нас, направляются к выходу. Мы с Ринатом идем следом, бестолково толкаясь. На крыльце школы все останавливаются, Попов прощается с ними, пожимая каждому руку. Тот мужик, который разговаривал со мной, задерживает на мне взгляд и отворачивается, садится в машину. Остальные тоже рассаживаются и все уезжают. Попов поворачивается ко мне и гневно смотрит в глаза:
— Никита, что за дела? — сердито спрашивает он, а я удивленно таращусь на него.
— Что такое?
— Да ничего! Откуда ты знаешь Богданова и Кондратьева?!
— Я?! — удивляюсь еще больше. — В жизни про таких не слышал, — отвечаю честно.
— А вот они про тебя слышали, — отрезает Попов. — Все спонсоры высказали за тебя, кроме этих двоих, а точнее Богданова.
— А кто такой Богданов?
— Местный олигарх, будущий депутат. Если он скажет свое нет, ты пролетишь с чемпионатом.
— А что он сказал?
— Сказал, что подумает. На днях решит, — сердится Попов.
— Ну, это не отказ? — спрашиваю с надеждой.
— Не знаю, я ничего не понимаю. Кондратьев ладно, банкир, но дышит в угоду Богданову. Как тот скажет, так и будет. Остальные тоже ждут, что решит именно Богданов.
— Вот как, — протягиваю я, пытаясь вспомнить, где я мог пересечься с этим мужиком. Или те парни из университета? Неужели…
— Вот так, Никита. Так что давай вспоминай, где дорогу перешел этим двоим и чтобы решил вопрос. Спонсоры взяли неделю на раздумья, без них никто из вас на чемпионат не поедет, — отрезал Попов и пошел в школу.
— Так я и знал, — бьет себя по коленям Ринат. — Ты, Никитос, вечно все испортишь!
— А при чем тут я?! — ору на него.
— А что я, что ли? Про тебя вообще-то речь идет. Не поедешь ты, не поеду и я. Год слили в унитаз, — не унимается Ринат.
— Ты смотри. Не нарывайся, — говорю ему тихо, но Ринат машет рукой и уходит вслед за Поповым.
Недолго топчусь на крыльце и возвращаюсь в раздевалку. Ринат молча собирается и уходит, громыхнув дверью. Я беру сумку и запихиваю туда свои вещи, хватаю шлем и выскакиваю на улицу. Еду домой, стараясь не гнать, все внутри злостью наливается, аж в глазах мутнеет. Если из-за этих придурков в университете меня вышибут с чемпионата — убью гаденышей, сам, лично морды их в фарш превращу. И не посмотрю, что посадят потом, просто убью.
Дома матери еще нет, не вернулась с больницы. Стараюсь успокоиться, закинув вещи в стирку и наливая себе тарелку борща. Ем нервно, не замечая вкус еды. Телефон коротко пиликает, читаю сообщение от Василины. Коротко и ясно «Все в силе?». Первая мысль отказаться от встречи, не в том настроении я сейчас, а вторая зашевелилась где-то внизу, горячей волной, полоснув по низу живота. Вот что мне нужно сейчас, чтобы успокоиться, хороший яростный секс, чтобы все из головы выбило, разрядку дало. Пишу ей ответ «Раньше, через полчаса буду» и только сейчас замечаю, что ем холодный борщ, даже не разогрел. Мою тарелку и иду переодеваться. Натягиваю джинсы, футболку, сверху серое худи. Спускаюсь, выхожу из подъезда, сажусь на мотоцикл.
Еду к Василине, останавливаюсь у цветов. Может купить? Все же свидание у нас? Выбираю маленький букетик роз, пихаю их в сумку, где уже лежит этот дурацкий комплект шелкового белья. Вот на хрена мне сейчас все это? Возмущаюсь глубоко в душе, а сам еду дальше, останавливаясь недалеко от ее ворот, стараясь не светиться перед камерами.
— Выходи, я напротив, — пишу ей, скидываю сообщение и жду. Василина выбегает, оглядывается по сторонам и бежит ко мне, сияя улыбкой. Невольно любуюсь ею, такой тоненькой, красивой. Легкий цветочный сарафан до колена с обнаженными плечами, распущенные волосы, девчонка вся сияет и чувствую, что мои губы расползаются в ответ, хотя и не видно под шлемом.
Подбегает ко мне, смотрит в глаза. Киваю назад, садись мол, что смотришь. Протягиваю ей этот дурацкий розовый шлем. Будто тень пробегает по ее лицу, но легко взбирается, надевает шлем и обнимает меня за талию. Ехать нам недалеко, я подробно рассмотрел карту перед этим и вскоре останавливаюсь перед высоткой, глушу мотор. Василина слезает и тоже снимает шлем, вглядываясь в меня тревожно. От улыбки нет и следа. Беру свою сумку, вешаю на плечо и хватаю ее за руку. Тащу к подъезду. Она идет, почти бежит за мной следом, не задавая вопросов, не спрашивая. Открываю дверь, затаскивая ее в подъезд, и останавливаюсь у лифта, двери открываются и заталкиваю ее туда, прижимаясь всем телом к ней.
Глава 23. Василина
Лечу к нему, улыбаясь, дождалась! Эти четыре часа были пыткой. Я металась как зверь в клетке, то подходя к окну, то снова и снова смотря на телефон. А точнее, на часы. Так медленно шло время. Два раза сходила в душ. Высушила волосы, достала новый комплект красивого белья, розовый с милыми бантиками. Слегка брызнула любимыми духами, подумав о том, а нравится ли Никите их запах? Я даже не знаю, что ему нравится. Когда он написал, что будет раньше, сердце чуть не разорвалось в груди от волнения. Чувствовала, как бьется, стукается о ребра.
Выскочила к нему, хотела обнять, поцеловать, но тот, как сидел на своем мотоцикле в шлеме, только голову повернул в мою сторону. Стало обидно. Но все равно села сзади, прижалась, обнимая руками и вдыхая запах кожи. Летел вперед, плавно заходя в повороты, пока не остановились около какого-то дома. Слезла с мотоцикла, чувствуя, как подрагивают ноги. Никита взял сумку, повесил на плечо и потащил меня к подъезду. Я почти бежала за ним, не понимая, куда мы так торопимся. В лифте прижал меня к стене кабины и впился губами, почти кусая мои. Я застонала, чувствуя, как прижимается ко мне и какой он твердый. Двери открылись на каком-то этаже, и Никита, осмотревшись, поволок меня к одной из железных дверей. Быстро вставил ключ, открывая дверь, и втолкнул меня в темную прихожую. Закрыл дверь и, сдирая с себя куртку, снова прижал меня к стене, поднимая мои руки над головой и удерживая вверху. Другая рука задирала мое платье и проникла в трусики, касаясь
