меня на свидание, я накричу на Шушера, чтобы не смел больше кусать начальство и заражать его своими психическими расстройствами, — предупредила я.
— Ой, не надо, у него и так стресс, — шеф поднял руки в капитулирующем жесте и тут же изгоняюще помахал: — А теперь кыш отсюда, и чтобы вела себя смирно и сидела дома.
— Как скажете, Кирилл Кириллович, — я кивнула и пошла к выходу, едва сдерживая улыбку
Сиди дома, дорогой мой КириллКирилыч, еще не значит, что у меня не будет приключений, вспоминая-то вчерашнюю встречу с Мечеславом.
«Наглый он у тебя вкрай», — констатировала ведьма.
— А то твой вампир не наглее, — тихо фыркнула я, забирая со стола свою сумку.
«Мечеслав не мой», — ее тон наполнился шипением.
— А выглядело так, будто очень даже твой. Ну, или ты — его. Ты поэтому его так ненавидишь?
«Не твое дело».
Я прошла через холл, мило улыбнувшись Дарии и кивнув Петровичу, и только выйдя на улицу тихо, зло зашипела:
— Когда ты усвоишь, что пока ты в моей голове, твоя жизнь — мое дело?
Варнава замолчала. Затаилась в глубинах сознания, будто Мечеслав был близко и мог снова ее учуять. Я даже оглянулась по сторонам, но потом вспомнила, что вокруг — ясный день, а вампиры существа ночные, и скривилась. Не хотим говорить, значит. Будто это с каждым разом само не всплывает все ближе к поверхности.
Поджав губы, я поймала такси и вернулась домой. Из оставшихся травок сварила по памяти восстанавливающее зелье, напилась и улеглась в кроватку — почти идеально по заветам начальника. Травки в этот раз помогали не так быстро и сильно — то ли выветрилась их силушка колдовская, то ли дело было в другом. Спрашивать у ведьмы я смысла не видела — я не умираю, а если она хочет поиграть в молчанку, так я тоже так умею.
Укутавшись в одеяло почти что с головой, я постаралась позволить себе просто отдохнуть. И бессонная ночь, полная приключений, оказалась лучшим помощником в этом деле.
— Говорят, ты умеешь приручать демонов.
У него голос медовый, но в самом осадке — смех. Я оглянулась, разворачиваясь к ночному саду спиной, и склонила голову к плечу, рассматривая мужчину перед собой.
Мечеслав был… аристократичным. Было что-то в его взгляде, что ставило его над другими — какая-то внутренняя гордость, четкое ощущение собственного достоинства. Он улыбался так, будто знал все тайны этого мира и искренне умилялся глупости окружающих его людей.
Я смотрела на него и понимала, что у него самого есть тайна, важная и страшная — он не был человеком. Бледная, будто подернутая дымкой аура, подсвеченная кроваво-красным — жажда человеческой крови, которая всегда выдавала вампиров среди простых людей, да и нелюдей тоже.
— Обо мне ходит много слухов, ты хочешь проверить именно этот?
Он улыбнулся немного шире, подступил ближе, заставляя вскинуть голову, чтобы удержать взгляд, и на какую-то долю секунды позволил глазам вспыхнуть потусторонними угольками вампирического света:
— Я хочу проверить, сможешь ли ты приручить меня.
Это было очень опрометчиво с его стороны, вот так сходу открываться незнакомке на человеческом, в общем-то, балу, и вот так прямолинейно говорить свои мотивы, но это было также… очень подкупающе.
А еще он обладал тем особым, необъяснимым даже с точки зрения магии гипнотизмом, который мог заставить меня захотеть от мужчины большего, чем пара комплиментов и никому не нужный букет цветов. Именно этот гипнотизм и заставил меня привстать на цыпочки, оказавшись даже слишком близко к нему, и почти прошептать уверенное:
— Это будет не так сложно.
Он целовался с опытом сотни прожитых лет, незаметно подступив еще ближе, и с приятным нажимом сжав руки на моей талии. В зале за дверью нашего балкончика гремела музыка и пылала тысяча свечей, пока заезжие артисты развлекали публику трюками, но нам обоим была милее открытая ночь, наполненная ароматом ночных фиалок, цветущих в герцогском саду.
Я распахнула глаза, учащенно дыша и, кажется, все еще чувствуя его губы на своих. Воздух будто был наполнен призрачным запахом мелких цветов, раскрывающих свои бутоны во тьме, а где-то на фоне звучала знакомая мелодия… Так стоп, естественно это знакомая мелодия — это ж мой телефон.
Старясь выровнять дыхание, а заодно и реакции организма на такие прелестные сновидения, я кое-как нашарила на тумбочке мобильник и приложила к уху:
— Алло.
Елки зеленые, а голосок-то, голосок! Таким голоском медведей в тундре пугать!
— Милена, золото мое, если ты сейчас не откроешь мне дверь, я тебя уволю по какой–нибудь очень страшной причине, — как-то ну очень уж змеиным тоном проворковал КириллКирилыч. — Ты же дома как я тебе и говорил, а, золотце?
— Да сейчас открою, чего вы так разнервничались, — простонала я и в мятежничестве своем сбросила звонок.
«Поверить не могу, но я рада, что эта псина все-таки приперлась» — каким-то совсем нечитаемым тоном сообщила ведьма.
— А я думала, ты предложишь нам его убить, — фыркнула я, не имея ни малейшего желания вставать с кровати.
«У нас еще будет и повод, и возможность» — откликнулась ведьма и снова затихла.
— Я
