в металле идеи учёных. Порой они, благодаря своим золотым рукам и практической смётке, экспериментально уточняли инженерные расчёты и заставляли приборы работать так, как было задумано.
Зарплата у них была небольшая, на заводе специалисты такого уровня получали бы гораздо большие деньги. Но умельцы считали, что «не хлебом единым жив человек», и находили иные ценности работы в мастерских. Их привлекали разнообразная и интересная работа, менее напряжённый ритм, отсутствие проходной, где строго фиксировали время прихода и ухода сотрудников.
Эти люди не всегда укладывались в общепринятые рамки. Вместо получения образования по привычной схеме — школа, институт, аспирантура, диссертация — они занимались самообразованием, изучая труды малоизвестных философов, познавая учения йогов или уж совсем экзотическую телепатию. Многие из них трепетно относились к природе, проводя выходные дни и отпуск где-нибудь в глуши, собирая грибы и ягоды и занимаясь ловлей рыбы.
Одним из таких умельцев был Лев Ульяныч, или Баяныч, как называли его приятели. Его увлечением была рыбалка. Всё, что с ней связано, было для него свято. Снаряжение для рыбалки у Баяныча было либо фирменное, в основном японское, либо самодельное, сделанное его золотыми руками так, что ничем не уступало импортному. Ездил на рыбалку Баяныч один, так как, съездив с коллективом пару раз на автобусе на Чудское озеро, понял, что это не для него.
Воспоминания об этих поездках Ульяныч излагал так: «Пить начали, как только автобус тронулся, и, когда приехали на Чудское озеро, большинству рыбаков было уже все равно, где сверлить лунки — на озере или в чистом поле. Выйдя перед сном покурить на крыльцо избы, где их поселили, он увидел фигуру, которую мотало от одной стороны улицы к другой. Поравнявшись с крыльцом, бедолага спросил, еле ворочая языком: «Слушай, друг, как добраться до Литейного проспекта?». Видимо, человек шёл домой, как говорится, на автопилоте. С той поры Баяныч ездил на рыбалку один, и никто не мешал ему общаться с природой так, как ему хотелось.
Всю неделю Лев Ульяныч мечтал о том, как в пятницу он погрузит все рыбацкое снаряжение на своё транспортное средство (нечто среднее между мотоциклом и автомашиной, которое благодаря его золотым рукам всегда было на ходу). На нём Ульяныч добирался из Питера на берег Финского залива в район 110 км, а там, отплыв километра два от берега на надувной лодке, он находил заветную каменистую гряду на дне залива, где всегда ловил крупных окуней. Однажды знакомые, у которых был катер, напросились поехать вместе с ним. Баяиыч не смог отказать им, но поставил условие, что ловить будут в разных местах, каждый со своего плавсредства. Когда Лев Ульяныч накачал свою лодочку и присел покурить, чтобы потом взяться за весла и плыть на заветное место, кто-то с катера предложил: «Давай мы тебя отбуксируем на твою гряду, а сами пойдем дальше!».
Была небольшая волна, ветер дул с залива, так что предложение было заманчивым, и Баяныч согласился. Сказано — сделано, буксирный трос закрепили на корме катера и вышли в море. Катер был капитальный — кроме двигателя, на нём находилась ещё и вместительная каюта, куда приятели сразу же и зашли… А дальше всё было так же, как в тот раз на Чудском озере. Выпили за удачную рыбалку, потом ещё за что-то, завязалась плавная беседа, за которой, как известно, время летит незаметно. Про Ульяныча забыли.
Когда же один из приятелей вышел на корму искурить, то он увидел такую картину: лодка перевернута, а за буксирный трос из последних сил судорожно цепляется Баяныч. При этом, конечно, утонуло всё его уникальное рыбацкое снаряжение, японский спиннинг и отечественные болотные сапоги, которые сорвала с ног кильватерная струя от винтов катера. Можно представить, что говорил Баяныч своим «приятелям», когда оказался на борту катера и обрёл дар речи…
После этого случая он ездил на рыбалку в одиночку и ни при каких обстоятельствах не нарушал этого правила.
Случаи с собаками
Собака — друг человека. Это утверждение верно при условии, что человек этот — её хозяин. Для всех других людей собака далеко не друг, а скорее враг, причём опасный.
* * *
Однажды на Памире, возвращаясь с восхождения и проходя мимо отары овец, мы были атакованы собаками-волкодавами, охранявшими стадо. Одна из них вцепилась в обитый железными шипами (триконями) альпинистский ботинок, и не отпускала его, несмотря на увесистые удары ледорубом. Неизвестно, чем бы этот инцидент закончился, если бы подоспевший пастух не швырнул в пса увесистый камень, после чего волкодавы отбежали на приличное расстояние. Мы заметили, что и чабаны общаются с этими собаками при помощи камней. Когда утром они выходят из юрты, первое, что они делают — это швыряют несколько «бульников» в собак, стоящих у входа и, только отогнав псов на безопасное расстояние, начинают заниматься своими делами. Видимо, собаки не считают их вполне своими хозяевами и могут при случае «цапнуть» и пастуха.
Этот приём с камнями я успешно использовал при общении с бездомными собаками, которых за время перестройки много развелось, как в городе, так и в области. Однажды, когда я бегал по Сосновскому парку, довольно большая собака с лаем кинулась на меня. Стоило мне нагнуться и взять с земли камень, а можно было просто обозначить, что я его беру, как пёс сразу же успокоился, перестал лаять, даже, как мне показалось, кивнул головой и, круто изменив направление движения, побежал по своим делам.
В другой раз, когда я осваивал свой садовый участок, из леса выскочила стая одичавших собак, настроенных очень агрессивно, но брошенный кусок кирпича заставил их изменить свои намерения и дал мне возможность забраться на сруб. Но самые вредные — это мелкие злобные собаки, которые молча подкрадываются сзади и кусают.
Был случаи, когда я, торопясь на садовый участок, тащил на плече шпалу, упакованную в чехол от лыж. Маленькая шавка цапнула меня за ногу так больно, что я чуть не уронил на неё шпалу, что было бы, наверное, вполне ею заслужено.
Всё сказанное выше не относится к служебным собакам, так как они обучены для определенной работы. Когда собаки выполняют приказ своего проводника, их не испугает даже выстрел, а не то, что камень. О служебных собаках много интересных историй рассказывал во время наших совместных поездок на Скалы Володя Горенчук, работавший некоторое время проводником служебной собаки.
Вот несколько случаев из его практики. Интерес к профессии кинолога возник у В.
