потом лупить друг друга дубовыми скамейками. Это такая милая черта национального английского характера. Проблема в том, что англичане не любят больше никого, включая даже своих ближайших валлийцев, шотландцев и ирландцев. Английская аристократия не любит и своих собственных англичан, если они не принадлежат к наследственной знати. Человеком может считаться только пэр или джентри, хотя пэром быть как-то лучше. И вот тут в Итоне, где курс молодого гомосексуала проходят даже члены королевской семьи, появляются какие-то дикие русские, которые хотят считать себя тоже ровней (русское слово и английское понятие "пэр" происходит от слова peer, что означает ровню). И если русский мальчонка или иной инородец начинает говорить низким и громким грудным голосом, с особым придыханием и неподвижной верхней губой, как положено аристократу из всё ещё невыродившейся семьи, он всё равно не станет ровней англичанину по крови. Его могут зауважать, если он будет относиться с демонстративным, но изысканно-вежливым ледяным презрением к английским снобам, снисходя до общения с ними через губу, воспринимая их как забавных, но всё же сугубо убогих мартышек. Но обычно инородцы ломаются и пытаются заискивать перед этими английскими сиротками, очень стараются слиться с ними, мимикрировать под такого же неглупого и спортивного чопорного манкурта.
Поскольку внутреннее российское хамство ничуть не уступает английскому, и русские тоже имперская нация, то выходцев из России английская аристократия не любит особо. Так могут ненавидеть только равных себе, опасных и сильных. Русским не позволяют создавать студенческие сообщества в Оксфорде и Кембридже, считая, что это будет слишком агрессивно и оскорбительно по отношению ко всем остальным. Запросто можно организовать молдавское или киргизское студенческое общество, но ни в коем случае не русское. И вообще, в среде аристократов приводить с собой куда бы то ни было русских не комильфо. Никому неинтересны русские поэтические переживания, бездонная русская духовность, русская жертвенность и прочие самоцветы загадочной русской души, почитаемой на прагматичном Западе легкой формой шизофрении вместе с идиотизмом средней тяжести. Толстой и Достоевский, равно как и Чехов, нации Уильяма Шекспира, Чарльза Диккенса и Бернарда Шоу безразличны. Они вообще никого ни в грош не ставят, даже после встречи с президентом Путиным студенты Итона фамильярно записали в блоге, что, дескать, Путин ничего, хоть и коротышка (дословно студент Трентон Брикен написал игриво-двусмысленно: "He was small in person but not in presence". Вот и всё почтение к президенту супердержавы, которого даже их королева смирно ждала четверть часа как миленькая. Эти частные школы, куда живые родители сдают своих шестилеток на растерзание педофилам и садистам, выпускают заурядных циников, одержимых непрошибаемым чувством собственного превосходства. Они походя унижают всех вокруг, считая эту манеру поведения не просто charmant (шарман), но единственно приемлемым способом контакта с низшими по дарвинистскому рангу, будь то высший средний класс своей же Британии, русские, арабы или индусы. И ничего с ними не сделать, это такая вот Спарта на Британских островах, и детки этой Спарты, владеющие и управляющие Англией и окрестностями уже тысячу лет, не подлежат перевоспитанию никакими гуманными методами.
Кто на свете всех вреднее, всех коварней и подлее?
Если взять США, некогда прекрасную и процветающую страну, ныне находящуюся в глубокой… расщелине, то в те времена, когда Штаты цвели и пахли демократией на весь мир, англичане ухитрялись ловко направлять американскую политику. И вот что характерно. У всех стран в США есть свои лобби, есть у греков, албанцев, катарцев, индусов, китайцев, и, особенно большое, у евреев. А вот у кого нет своего лобби. Разумеется, у России — по традиционному головотяпству, разгильдяйству и гениальному свойству русских откладывать всё на потом, а затем, наломав впопыхах дров, пускать всё на самотёк. Все эти санкции, списки Магницкого, антирусская истерия последних лет — это всё следствие талантливой внешнеполитической стратегии России. И у англичан нет своего лобби. Потому что надо быть умнее евреев, считают англичане с тех пор, как Уинстон Черчилль сказал, что в Англии нет антисемитизма, потому что англичане не дурнее евреев. А раз так, то зачем создавать своё лобби, если можно использовать хитроумных и пронырливых евреев, и при этом не всегда будет ясно, откуда ноги растут. И таким вот образом англичане стали действовать через AIPAC (American Israel Public Affairs Committee, Американо-Израильский комитет по общественным связям). А также через множество неправительственных и некоммерческих организаций типа Amnesty International, Greenpeace или WWF (Всемирный фонд дикой природы). Последние две формально не британские, а канадская и швейцарская, но основное покровительство идёт из Великобритании.
Англичане — мастера непрямых стратегий и коммуникационных игрищ. Если надо что-то распиарить на весь мир, то равных англичанам нет, равно как и в организации любых мероприятий. Это один из немногих народов на земле, у которых мозги не набекрень, а устроены как надо, и левое полушарие всегда в дружбе и согласии с правым, хотя и характер при этом скверный. И ещё англичане лучше в мире мастера по наведению глянца, виртуозы сегмента, называемого luxury. Есть высокий вкус у этих людей, и есть умение не только наводить люкс, но и поддерживать. Гонконг, перешедший из-под британской юрисдикции в китайскую, утратил свой шик, блеск и красоту буквально за десять-пятнадцать лет. Если поставить рядом Rolls-Royce и Mercedes, то последний смотрится каким-то деревенским обмылком рядом с безупречно выверенными и элегантными линиями Роллса. Есть в этих людях порочные шарм и обаяние, вкус и чувство меры, нельзя не признать, хоть они русских и не любят.
Некоторые историки считают, что именно англичане способствовали приходу Гитлера ко власти, который, как известно, был большой англофил и не хотел воевать с Британией. Американо-итальянский историк Гвидо Препарата написал убедительную книжку под названием "Conjuring Hitler" о том, как тогдашний глава Банка Англии сэр Монтегю Норман, был в восторге от Гитлера и всячески способствовал нацистам. Сэр Монтегю, разумеется, породистый юноша, окончил Итон и поошивался годик в Кембридже, затем болтался по свету, а к двадцати годам снизошёл до банковского дела. У юноши было психическое расстройство. Его лечащий врач, знаменитый учёный Карл Юнг, поставил диагноз: неизлечимая склонность к безумию и мания величия. После чего сэр Монтегю приступил к работе в Банке Англии, это был центральный банк всей Британской империи. Монтегю породнился с Ялмаром Шахтом, гениальным немецким банкиром, возглавлявшим Рейхсбанк, то есть центробанк Германии. Банк Англии финансировал НСДАП и через Рейхсбанк кредитовал немецкую военную промышленность. Когда Германия окрепла, её стравили с СССР; Гитлер до последнего отказывался верить в вероломство англичан, объявивших ему войну. Известно,
