Я отметил, что здесь, куда все проще, чем в учебке — тебя не шпыняют просто потому, что кому-то стало скучно или посмотрел не в ту сторону. У каждого свои задачи, соблюдай уставные правила и все будет нормально. Это и правильно, в войсках такое встречается часто. Помню, в Сирии вообще запрещалось отдавать воинское приветствие, чтобы засевший где-нибудь снайпер не распознал приоритетную цель
Уже стемнело, включили уличное освещение. Мимо нас прошествовал патруль из двух человек. Оружия при них не было, оно полагалось только для караула.
— Идем в казарму, определим тебе место.
Заскочив по пути в секретку, я стал свидетелем того, как Колян неожиданно получил по шапке. У запертой двери в секретку нарезал круги какой-то прапорщик, с кожаной папкой в руках и перекошенным от злости лицом.
— А! Тебя где черти носят, Михайлов? — буром попер «кусок». — Я уже двадцать минут тебя жду! Мне документацию сдать на хранение нужно, а тебя хрен пойми где носит. Ну?
— Товарищ прапорщик, так я на ужине был! — оправдался Колян.
— Не трынди, я туда заходил. Не было тебя там.
— Мне лейтенант Чудин задачу поставил, провести экскурсию для нового секретчика! — мой новый товарищ, сообразив, что тут он промахнулся, пошел в контратаку другой стороны.
— Ладно, отмазка засчитана. Ну, здорово, воин. Я прапорщик Мишин, — неожиданно для меня, представился тот, сменив гнев на милость. — Значит, ты вместо Сашки будешь? Хорошо, давно пора здесь порядок навести. Так! Михайлов, принимай папку на хранение, завтра с утра заберу. Мне домой ехать надо.
— Сейчас сделаем, товарищ прапорщик!
Михайлов вытащил массивную связку ключей, ловко подобрал нужный и открыл дверь. Взял курс на нужный сейф, снова не вписался в поворот — опять помешал стол, который занимал большую часть оставшегося места. Стол был завален пустыми пеналами, какими-то журналами и канцелярией.
Колян открыл сейф, принял под запись папку, после чего все закрыл и опечатал. Мишин удовлетворенно хмыкнул и вышел из секретки. Ну а я, подхватив свой вещевой мешок, вопросительно взглянул на Коляна.
— А это кто такой?
— Прапорщик Мишин. Начальник склада ракетно-артиллерийского вооружения. Нормальный мужик, без загонов. Кстати, тебе нужно завтра его поймать и на складе выписать себе автомат. Ну и каску.
— А что, у вас еще и полевые выходы бывают? — удивился я.
— Ну не то чтобы полевые. Иногда нас привлекают для каких-нибудь мероприятий вне части. Недели три назад, например, дети в лесу то ли ягоды, то ли грибы собирали, ну и потерялись. Я как раз только приехал, а тут такое... Милиция Овруча не справлялась, ну и попросили нашего командира оказать помощь. Всех наших подняли. Двое суток по лесу бродили, никого не нашли. А самое смешное, только на третьи сутки выяснилось, что дети уже к вечеру первого дня к бабушке в соседнюю деревню вышли, да там и остались. Телефона у старухи не оказалось, вот и не смогла родителей оповестить. Да и вообще, не посчитала нужным. Деды наши говорят, что такое и раньше бывало.
Колян показал мне казарму, каптерку и бытовую комнату. Оказалось, что здесь даже душ был, баня тоже имелась. Но только для офицеров и прапорщиков. Ну, это меня совсем не удивило — в мое время такое сплошь и рядом, особенно в той же Сирии.
Спальных мест было много. Выбрал себе самое ближайшее к окну, получил постельное белье. Матрасы и одеяла были стандартные, как и везде.
Затем помылся в душе. Когда пришел к кровати, Колян уже лежал на подушке, читал книгу.
— Что читаешь?
— Обручева. «Земля Санникова», — он показал обложку. — Раньше читать не особо любил, а тут прям затянуло.
— О! Книг хороших знаешь сколько? — усмехнулся я, потому что это дело любил с детства. — И наших советских писателей много.
Через пол часа кто-то их старших погасил свет. Это сигнал к отбою — просто и понятно. Тем, кого не устраивало, можно было заниматься своими делами в бытовке и каптерке. За порядком следил только ответственный офицер и дежурный по казарме.
Заснул я очень быстро.
К моему удивлению, ничего про ЧАЭС мне больше не снилось — видать высшие силы решили, что намеков для меня достаточно. Даже странно, ведь я давно уже решил, что эта цель у меня самая приоритетная. Может, смысл был в другом?
В шесть утра был подъем. Зарядок здесь не было, но Колян сказал, что можно бегать по территории, только не в одиночку, а хотя бы по три-четыре человека. На улице минус два, срывался снег, поэтому добровольцев бегать естественно не нашлось.
Вместо занятий бегом, у самого выхода из казармы кто-то прикрепил самодельный турник на стену, поэтому там постоянно кто-то останавливался, делал подход и шел по своим делам.
Отмечу, что такой порядок был очень удобен для срочников. Чем-то такой порядок напомнил мне одно из тактических направлений в Сирийско-арабской республике — если ты не занят, то совершенствуй тело, либо читай.
Затем был завтрак — вкуснейшая рисовая каша на молоке. Я пошел дальше, кинул туда кусок масла, а когда оно растаяло — все перемешал. Получилась вообще бомба. Еще бы сгущенки туда... Кофейный напиток, хлеб с сыром. В общем-то, здесь все как везде.
— Слушай, Колян. — тихо спросил я. — А на аэродроме представители КГБ есть?
— Конечно, аж двое. Только я их редко видел. Вечно где-то пропадают. Раз Сашку проверяли, искали что-то. Не нашли, зато все вверх дном перевернули.
— Ясно, — я догадался, что с этими товарищами мне еще предстоит встретиться. Ведь Андрей ясно дал понять, что для меня здесь будет какое-то задание. Странно, зачем им срочник? И ведь не просто же так чекист отобрал именно меня...
В этот день с утра были запланированы какие-то тренировочные полеты, уже с утра начали готовить самолеты. Я видел, как пара изящных боевых машин уже стояла с краю взлетно-посадочной полосы. Нас на это дело не привлекали, событие рядовое. Да нам и так было чем заняться.
— Ну что, Леха! — довольно заявил Михайлов, когда мы вышли на улицу. — Идем, покажу тебе, как работает наша секретка. Все проверим, покажу, что где лежит. Если все в порядке, то составим акт о приеме-передаче дел и все — дальше полет самостоятельный. Ты вообще, хоть немного соображаешь?
— Колян, я зачет на «отлично» сдал. Само собой знаю.
— Так это
