дороге. Или лучше сказать – назад, в сторону леса, откуда меня привезли в Лобь.
Не собиралась я пускаться в бега, для такого важного шага надо хотя бы джинсы надеть и кроссовки, а тут хлопчатобумажная ночнушка едва коленки прикрывает и за плечами нет рюкзака с припасами.
Я остановилась, когда на дорогу с обочины метнулся черный силуэт зверя. Наверно, бродячая собака искала поживы. Сейчас главное не паниковать. Я медленно повернулась и, шурша сапогами по неровному асфальту, двинулась обратно, а потом чуть не вскрикнула от радости, услышав за плечом голос Мирона:
– Это что за представление? Ты куда собралась?
– Гуляю… не спится…
Внезапно я представила, что пару секунд назад Мирон бежал за мной на четырех лапах и только что превратился в человека. Но в таком случае он должен быть без одежды. Замирая от дурного предчувствия, я покосилась в его сторону и не рискнула опустить взгляд ниже пояса, тем более на плечо мне по-свойски легла тяжелая рука.
– Пошли со мной, хочу кое-что показать.
– Поздно уже, я лучше к бабе Доре вернусь.
– Но тебе же не спится, вот и погуляем на пару.
Тон его голоса был обманчиво-ласков, а учащенное дыхание уже раздувало волосы у меня на виске. И еще подозрительный запах алкоголя и меда. Мысль о прогулке с голым пьяным мужиком по вымершей деревне меня чрезвычайно возмутила.
Я решительно сбросила руку Мирона с плеча и отпрыгнула в сторону.
– У вас есть представления о нормах приличия? Вы бы хоть оделись.
– Не нравится – не смотри, – резонно ответил он. – Я тебя не заставляю по ночам шастать.
Моя попытка съязвить вышла неудачной.
– Я, конечно, в полном восторге, но…
– Тогда в чем проблема?
– Можно я домой пойду, – сдаваясь, взмолилась я, наконец разглядев, что Мирон в штанах и на роль оборотня не тянет.
– Пойдешь домой, – согласился он, и только я успела обрадоваться, буднично закончил фразу:
– Ко мне домой ты пойдешь. Надо тебя проучить, чтобы не строила глупых планов. Никуда ты отсюда не денешься, дурочка.
– Я больше не буду ходить одна! Честное слово.
– А много у тебя этой самой чести?
– А у вас?
– Перестань «выкать»! – грозно прошипел он. – Раздражает.
Я бы еще чего-нибудь ответила, но сзади о мои ноги потерлось существо в пушистой шкуре, под которой угадывались упругие мускулы. В поисках защиты я инстинктивно рванулась к Мирону – его хотя бы немножко знаю и почти не боюсь.
Мирон обнял меня одной рукой, а второй поманил к себе неведомого зверя:
– Ры-ы-сюшка, ты уж побегай сегодня без меня, с молодежью надо воспитательное мероприятие провести.
– Это кто? – прошептала я, упорно отодвигаясь от груди Мирона.
– Золотце рыженькое, пришла папочку навестить.
Я почувствовала жгучий укол обиды, получается, что он хвалит обычную лесную рысь, а меня обзывает дурочкой и дурнушкой. Веду себя смирно, нежно-ранимым огурцам песни из детских мультиков пою – повышаю урожай, прополола все грядки, сварила малиновое варенье, домик бабы Доры прибрала, до блеска начистила миски, ведра и словоохотливые тазы из древнего рода тазов Эмалированных, но даже доброго слова от похитителя не заслужила.
А, может, это была не обычная рысь? Со всхлипом втянув в себя свежий ночной воздух, я громко спросила:
– Мирон, скажи, пожалуйста, Ульяна тоже оборотень, как вы с Тимофеем?
– Много будешь знать, скоро состаришься, – ухмыльнулся он и с той же почтительной лаской обратился к мохнатой подружке:
– Беги, Рысюшка, после увидимся.
Сама не пойму, отчего меня нервировало это сюсюканье, не свойственное суровому образу бунтаря и борца с «центральным режимом».
Между тем рысь дала Мирону почесать себя за ушком и скрылась в темноте, а мы пошли обратно по дороге. Когда палисадник бабы Доры остался позади, я осмелилась спросить:
– Куда ты меня ведешь?
– Урок хочу преподать.
– Ты на словах объясни, я понятливая.
– Наглядный материал лучше, – припечатал Мирон.
– А где Тима?
– Он тебе не заступник. Зря стараешься очаровать.
– Где уж мне, дурнушке!
– Утверждение спорное, – вздохнул Мирон. – Хотя сейчас ты, и правда, на пугало немножко похожа, – беззлобно хохотнул и вдруг облапил меня:
– Ладно, не дуйся. Я пошутил… Миленькая. Хорошенькая.
– Да ты просто выпил, тебе и кочерга подойдет, – еле удалось выскользнуть из объятий.
– Зачем кочерга? – удивился он.
– Ну, я так…
– Ляпнула, не подумав, – засмеялся Мирон, а я прикусила язык.
Со мной что-то неладное творилось. Хотелось наорать на него и тут же прижаться, чтобы погладил и пожалел. Только пусть сначала наденет футболку. Меня вдруг начало трясти и щеки запылали так, что я прикрыла их распущенными волосами.
Сердце бешено колотилось. В голову сами собой полезли всякие бредовые мысли, будто Мирон приведет меня к себе, и мы станем о чем-то интересном тихо разговаривать, сидя на скрипучей старой кровати. А потом он возьмет меня на руки и начнет укачивать… и пальцы его горячие у меня повыше колен… Что за блажь!
Я ущипнула себя, стараясь отогнать наваждение. Я просто никогда раньше не видела Мирона таким расслабленным и довольным – это выбило меня из колеи, позволило отпустить самоконтроль.
А еще я не верила, что он меня обидит, скорее всего, снова озвучит правила поведения: не ходить за село одной, не заигрывать с Тимкой.
Мирон свернул к неприметному деревянному домику, спрятанному в зарослях бурьяна и черемуховой поросли. Большое дерево нависало над крышей, толстые ветки грозили обрушить крохотные воротца.
Одним прыжком Мирон перескочил забор и приоткрыл мне дверь ровно настолько, чтобы могла протиснуться с трудом. Сам он, очевидно, попадал внутрь другим проверенным способом.
– Заходи в гости!
– Спасибо. Ой, тут крапива!
– За мной ступай по тропке. След в след.
Я думала, он поведет меня в дом, покажет свое тайное убежище, но Мирон потянул за рукав к ветхому сараюшке, а там подкрутил фонарик, слабо осветив часть двора.
– Конуру видишь?
– Да, а собаки нет? Я давно хотела спросить, почему в селе нет собак…
Мирон наклонился к дощатому домику и скоро выпрямился, держа в руке ошейник.
– Слушай меня внимательно, Даша. Если попробуешь убежать, я выслежу тебя, верну и посажу на цепь. Запомни это хорошенько. Далеко не уйдешь.
Он говорил спокойно и жестко, без тени недавней игривости, отчего жар в моем теле тотчас сменился на противный озноб.
– Я запомнила… поняла.
– Вот и прекрасно. Тренироваться будем?
Хотелось ему что-то гордое и язвительное ответить, вывести из себя, но без вреда для моего здоровья в последствии.
– От Демида ничего не слышно?
– Похоже, ему на тебя плевать. Преследовал нас недолго, потом покуражился в Темени. Ребята вытурили его оттуда, шкуру попортили.
– Это Антип сказал?
– Не
