Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
– Ну, это что в лоб, что по лбу, – заметил Летягин. – Значит, из органов? Снова про Летягина вспомнили? А я уж соскучился.
– Да не из органов мы! – поморщился Величко. – МЧС – слышал о такой организации, отец? Спасатели мы, понимаешь? Спасаем людей, попавших в беду.
– А, ну тогда это ко мне, – серьезно сказал старик. – Я как раз в беду и попал. Как в восемьдесят четвертом попал, так тут и нахожусь по сию пору.
– Неужели столько лет уже здесь? – сочувственно покачал головой Мачколян. – И что врачи говорят?
– Что врачи? Врачи говорят, что им НКВД велит, – усмехнулся Летягин.
– Да вроде НКВД давно нет, – сказал Величко. – Да уж после войны не было.
– Это ты так считаешь, – парировал старик. – Потому что молодой и глупый. НКВД всегда было, есть и будет. А кто про него запамятовал, тому я не завидую, честно говорю.
– Спорить не буду, – сказал Величко, – но времена изменились, отец.
– Времена – может быть, – упрямо заявил Летягин. – Компьютеры, спутники летают, девки голые по телевизору – это мы в курсе. А про НКВД, парниша, ты все-таки в голове держи. Целее будешь.
– А вас, выходит, сюда НКВД определило? – осторожно спросил Мачколян, который решил, что понял суть стариковского бреда.
– Может, и так. А может, наоборот – я здесь от них спрятался, – уклончиво ответил старик. – Здесь тихо, лесом пахнет…
При этих его словах Величко юмористически покосился на Мачколяна, но тот, нимало не смущаясь, радостно прогудел:
– Ну! Я только что то же самое говорил! Просто рай земной! А пруды какие!
– Ну, до прудов таких, как я, не допускают, – усмехнулся старик. – И не такой уж это рай, парниша. Это он по ту сторону решетки рай, а отсюда…
– Значит, надоело? – спросил Величко.
– Да мне, если по совести, вся моя жизнь давно надоела, – сказал Летягин серьезно. – Об одном только мечтаю – водочки напоследок выпить, по траве пройтись, по лесочку… Чтобы птички, солнышко… Здешние вертухаи за деньги любому бутылку притащат. Только у меня хлопцы за душой ни гроша, а потому только мечтами и живу. Может, выручите необходимой суммой, раз уж вы такие спасатели человеческих душ?
Величко подумал, что врач оказался прав, и старик по силе духа и энергии может дать сто очков вперед любому. Поэтому он не счел лишним поторговаться.
– Нам денег не жалко, – сказал он. – Особенно для такого почтенного человека. Но у нас принцип – ничего даром не давать. Договоримся так – вы нам информацию, а мы за нее платим. А интересует нас, Иван Кузьмич, ни много ни мало, а секретный бункер, который вы под Желтогорском строили…
– Значит, из органов все-таки, – задумчиво пробормотал старик, неприязненно рассматривая Величко. – Это значит – денег не жди… А ведь я, ребята, про бункер ничего не знаю! Напрасно вы меня пытаете. У меня диагноз, я за свои слова не отвечаю.
– Да не из органов мы! – повторил Величко. – Мы сами по себе. Товарищ у нас пропал. Предположительно в том самом бункере. А как туда попасть, никто не знает. А вы должны знать. Нам об этом один надежный человек сказал. У вас друг был – Илларион Косицин? Так вот это его сын.
Глаза старика странно затуманились. Он заволновался, дрожащей рукой провел по лысине, а потом, придерживаясь за спинку кровати, встал и подошел к окну. Довольно долго он смотрел на облитое солнцем деревце за окном и молчал. А когда спасатели уже начали терять терпение, вдруг обернулся и твердым голосом сказал:
– Вот ведь и близко яблочко, а не укусишь! И вся жизнь такая, хоть у меня, хоть у вас, хоть у самого главного пахана, который в Кремле сидит. У каждого свой предел есть, через который ему не перейти. А есть еще предел, который один на всех – смерть. Вот и смекайте!
– Ты, отец, мастер загадки загадывать, – досадливо сказал Величко. – Только у нас на отгадки времени нет. Товарищ наш пропал третьего июля, а нынче шестое. Нам пошевеливаться надо бы.
– И я о том же, – хладнокровно произнес Летягин. – Иля Косицин был мне самый сердечный друг – пусть земля ему будет пухом. Наверное, его сын хороший человек, и вы тоже хорошие люди. Но друзьями вы мне не были и никогда ими не будете. Вы мне тут деньги предлагали, а я вам выдвину требования посерьезнее. Вытащите меня отсюда, дайте погулять на свободе, на солнце взглянуть – и я все вам расскажу. Все тайны секретного бункера.
– Ну, это ты загнул, отец! – разочарованно воскликнул Мачколян. – Как же мы тебя вытащим? Мы люди государственные, а ты нас на преступление толкаешь.
– Послушай меня, сынок, – строго произнес Летягин, глядя Мачколяну прямо в глаза. – Если вам нужен бункер, то соглашайтесь. Кроме меня, ни одного человека не осталось, которые про него знают. А я умру – вообще никого не останется, потому что которые на фронте погибли, которые в лагерях сгнили, а которые и вовсе расстреляны без суда и следствия. А документацию всю пожгли, это я точно знаю, потому что сам принимал в этом участие.
– Не понимаю, каким образом мы можем вытащить вас отсюда? – заметил Величко. – Тут все на запорах, охрана, решетки на окнах… Заплатить? Так кто его знает – а вдруг не возьмут?
– Возьмут! – спокойно возразил старик. – Такого не бывало на Руси, чтобы не брали. Просто надо знать, кому и сколько. А каким образом – это я вам сейчас в подробностях объясню. Видите решетку на окне? Ничего не скажу, решетка прочная, руками ее не возьмешь. А вот если зацепить тросом и грузовиком дернуть – отлетит в два счета. Если аккуратно все сделать – никто и не заметит. А с вертухаем я сам договорюсь, вы мне просто энную сумму для него оставьте – он деньги больше чем себя любит.
– Так нас все равно все видели! – сказал Величко. – А если мы еще сюда и машину подгоним, завтра нас всех под суд отдадут.
– А вы по-умному делайте. Машину подогнать вон с той стороны можно. За деревьями ни одна живая душа ее не увидит. Я окошко заранее отопру, а как вы решетку оторвете, я в машину к вам сяду, и поминай как звали! Санитар сколько нужно молчать будет. Ну, где-нибудь к вечеру тревогу поднимет. А в ночь кто искать будет? Да и вообще нашего брата-психа органы неохотно ловят. Не их калибр. Так что ничем вы не рискуете, сынки, соглашайтесь! А то не видать вам бункера как своих ушей.
Наступила долгая и напряженная пауза. Мачколян озадаченно смотрел на Величко. Величко мрачно и глубоко задумался. А старик Летягин поглядывал на обоих с иронической искоркой в глазах, точно шахматист, только что сделавший блестящий и каверзный ход и теперь наблюдающий, как лезет в западню его соперник.
Величко понимал – что бы он сейчас ни сделал, все будет сделано неправильно. По глазам старика он ясно видел, что дальнейшие переговоры бессмысленны. Он ничего им не скажет, пока они не выполнят его безумное требование. А если они его выполнят, то им самим место в психушке. Но на другой чаше весов лежала судьба их друга и еще двух человек, которые в любую минуту могут погибнуть. При этом восьмидесятилетний старик под их присмотром абсолютно никакой угрозы для общества не представляет, это Величко мог гарантировать. В конечном итоге, самое страшное, что они могут сделать – это испортить оконную решетку. Пожалуй, сообща это можно будет уладить. Величко решился.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
