– Ага, спасибо.
Я выхватил учебник из рук Рейнольдса и вышел на яркое солнце. Завернув за угол, прислонился к стене и скомкал бумажку.
Мгновением позже из-за угла вынырнул Холден.
– Ты в порядке?
– Конечно. Все отлично. Лучше не бывает.
– Что случилось с твоей мамой? – тихо спросил он. – Если можно спросить.
Я уже собрался было промолчать. Да и зачем? К чему подпускать его ближе?
– Рак. Четвертая стадия. Сначала в печени, а теперь в поджелудочной железе и верхних отделах кишечника.
Лицо Холдена застыло.
– Сочувствую.
Я оттолкнулся от стены.
– Да, спасибо, мне нужно идти…
– Ривер, подожди…
Я резко обернулся.
– Господи, ну что? Чего ты хочешь?
– Извиниться. За то, что сказал в чулане.
Я весь напрягся.
– Тебе не за что извиняться.
Зеленые глаза Холдена впились в мои.
– Разве?
И снова казалось, будто он заглядывал прямо в мое сердце и разум, читая все секреты, которые я прятал… даже те, которые были зарыты так глубоко, что я забыл об их существовании. До него.
– Слушай, я без понятия, что ты там задумал, но мне это дерьмо не нужно, – огрызнулся я. – Просто оставь меня в покое.
Холден стиснул зубы, в его глазах промелькнула боль. Хотя мне казалось, что я сумел справиться с тем, что он вновь выпустил наружу, я ушел.
Школьный день тянулся до бесконечности. Я вернулся домой и поднялся по лестнице наверх, надеясь провести несколько минут в одиночестве, чтобы собраться с мыслями перед футбольной тренировкой.
– Ривер?
Голос моей матери был слабым, но все же достаточным, чтобы я услышал через приоткрытую дверь.
– Привет, мам, – сказала я, входя внутрь. Она выглядела такой чертовски маленькой в этой большой кровати.
– Я тебя не задержу. Всего на пару слов.
– Конечно. – Я поставил сумку на пол и сел на край кровати, пытаясь улыбнуться. – Что стряслось?
– Не делай этого, пожалуйста, – мягко сказала она.
– Не делать что?
– Не притворяйся. – Она погладила пальцами по моей щеке, а затем взяла меня за руку. – Ты выглядишь измотанным. Или тебя что-то тревожит.
– Просто день в школе был странный. Меня выбрали Королем Осеннего бала.
Ее глаза загорелись.
– О, дорогой, я так за тебя рада!
– Спасибо.
– Ты не в восторге?
– Если ты радуешься, то и я рад.
– Ты ж мой сладкий. – Мама обняла меня, ее тело было таким пугающе худеньким и хрупким, что я боялся ненароком сломать ее. – Могу я тебя кое о чем спросить?
– Валяй.
– Ты счастлив?
Я тихо фыркнул.
– Как же можно?
– Я не имею в виду себя. Я имею в виду все остальное в твоей жизни. Ты счастлив? Это твой выпускной год…
– Ага, все идет отлично. По крайней мере все пять дней.
– Умник.
– Это же лучше, чем тупица.
– Верно. – Мамина улыбка смягчилась. – Просто иногда я волнуюсь. Твой отец очень серьезный и целеустремленный, когда речь заходит о твоем будущем – жизни в центре внимания, которая выпадает не многим. Но грош этому цена, если ты мечтаешь о другом.
– Все не так просто. То, чего хочу я…
– Да? – Она наклонилась вперед. – Ты все можешь мне рассказать. Особенно сейчас. Не хочу шантажировать своим диагнозом, но…
Я фыркнул от смеха, но он быстро исчез.
– Мы оба усердно работали многие годы. Если я внезапно захочу другого, это разобьет ему сердце.
– А ты хочешь что-то другое?
Я подумал об ответе и внезапно понял, что у меня его нет. Что бы я делал, если бы не играл в футбол? Будет ли мне достаточно работы в автомастерской?
– Не знаю, – ответил я наконец.
– А как насчет твоего сердца?
– А что с ним?
Она тихонько засмеялась.
– Оно у тебя есть.
– Не совсем понимаю, что ты хочешь от меня услышать, – ответил я. – Оно… есть.
– В том-то и дело. Должно быть нечто большее, чем просто «есть». Твое сердце должно быть живым, биться и наполняться радостью. Больше всего на свете я хочу видеть тебя счастливым.
– Пока не знаю, мам. Столько всего происходит.
– Знаю. Но слушай свое сердце. Это все, о чем я прошу. И, пожалуйста, не нужно ради меня идти против своих желаний. Мне просто любопытно, есть ли у тебя кто-то особенный.
Перед глазами сразу же всплыло безумно совершенное лицо Холдена.
– Вайолет, – выпалил я.
– Моя Вайолет? Правда? Она прелестна, но ты больше про нее не говорил, и я подумала…
– Да, и вообще, у меня есть кое-какие новости. Кажется, я слышал, как подъехала ее машина. Подожди.
Я быстро направился к двери, полный решимости положить конец смущению и неразберихе в голове. Вернуть мою жизнь в привычное русло, которым она шла с тех пор, как я научился держать футбольный мяч.
Я распахнул мамину дверь и чуть не врезался в Вайолет собственной персоной. Она тихонько вскрикнула от удивления.
– Черт, прости, что напугал тебя, – воскликнул я, насильно заставляя свое тело хоть как-то отреагировать на ее женскую красоту и почувствовать что-то. Что угодно.
– Все нормально, – сказала Вайолет с нервной улыбкой. Я могу зайти попозже, если…
– Нет, заходи. Пожалуйста.
– Привет, дорогая, – тепло поздоровалась мама, когда мы подошли к ее кровати.
– Здравствуйте, миссис Уитмор.
– Нэнси, прошу тебя. Помнишь?
– Точно. Хорошо.
Маме нравится Вайолет. Мы можем сделать ее счастливой. А что еще имеет значение?
Я взял Вайолет за руку, которая казалась такой маленькой и хрупкой в моей.
– После пятничной игры мы вместе с Вайолет идем на бал.
– Правда? Как мило.
Вайолет коротко рассмеялась.
– Он Король бала, а из-за сбоя в матрице Королевой бала выбрали меня. Думаю, у него просто не оставалось выбора.
– Ха, нет. Наоборот, с удовольствием, – ответил я. У меня вспотели ладони. Я отпустил ее руку и быстро потянулся за своим рюкзаком, который оставил на полу. – Мне пора на тренировку. – Я поцеловал маму в ее шелковый шарф. – Пока, мам.
