это время Джулия смотрела на кровавый след, который остался на месте вчерашней трагедии. На песке виднелись два больших багровых пятна, которые почти закрыла дорожная пыль. Джулия смотрела на обочину, пока им не подняли шлагбаум и машина поехала.
— Ты чего? — спросил Майкл, видя, что на жене нет лица. Но Джулия молчала.
— Юль, не выспалась что-ли? — спросил Майкл. На этот раз она отвлеклась на него и сказала:
— Да, нет ничего. Все нормально — ответила она.
— Расслабься, все уже позади — сказал Майкл и взял ее за руку.
Через пару часов они въехали в первый дистрикт, столицу в это время накрыл дождь. Майкл высадил Джулию у своего дома, отдав ключи, сам же отъехал сдавать машину в службу проката. Они расстались у входа в дом. Майкл умчал, пообещав скоро вернуться. Джулия поднялась в квартиру. Не сразу разобравшись, как открывается замок у старой двери, она попала в коридор квартиры. Здесь все было так же, как и в день их встречи. Она сняла промокшие кроссовки и прошла в комнату.
— Эх, мужчины! — фыркнула она, оглядевшись и увидев оставленный беспорядок. Она нашла в пыльной кладовой тряпки, швабру, отыскала под ванной мыло. Сняв промокшую майку и оставшись в одном белье, она приступила к генеральной уборке. В телевизоре играла энергичная музыка, Джулия протирала от пыли книжные полки. Перебирая книги, она смотрела на их названия, пытаясь отыскать что-нибудь себе по вкусу. Среди учебных пособий по психологии, менеджменту, основам журналистики ей попались «Тысяча и одна звезда» Джонин Мур, «Багровый лик» Симонсона и «Гордость и одиночество» Арсы Швальц. Она открыла последнюю, прочитав коротенькую аннотацию. Ей показалось забавным содержание, и она решила вернуться к этой книге после уборки.
Через час все было кончено. Квартира буквально блестела как никогда с момента последнего ремонта. Впрочем, он и сейчас бы не помешал, считала Джулия. Она хотела обновить цвет стен, подкрасить трещины на потолке, убрать страшную люстру, которая по ее мнению никак здесь не смотрелась. И это только в спальне. Кухню с ванной и туалетом она хотела просто сжечь. Кухня — ее будущее место работы, должно было ей нравиться и быть удобным. Туалет требовал ремонта, в ванной она хотела сменить хотя бы лейку душа, нынешняя практически забилась, вода била из боковых отверстий так, что приходилось мыться полу боком, наклоняя постоянно ручку.
В дверь постучали. Она открыла, на пороге стоял Майкл, промокший до нитки, в руках у него были пакеты из продуктовой лавки. Еда наконец-то заполнила пустующий холодильник, который стоял теперь абсолютно чистый, издавая маленькое жужжание. Джулия принялась за приготовление праздничного стола. Выкладывая продукты на стол, она сразу отложила кусочки куриного филе, картофель, прочие овощи. Основное блюдо она решила запечь в духовке. Для этого на глубокую сковороду он высыпала мелко нарезанный лук, припустила его, чтобы он стал мягче, добавила к нему картофель, нарезанный средним кубиком, дождалась, пока тот поджариться и положила филе, обваленные в маринаде из масла, соли и перца. Решив, что лишним не будет, она полила оставшейся жидкостью мясо на сковороде и отправила все в разогретую духовку. Оставалось только ждать. Через несколько минут ароматы кухни дошли до спальни, где Майкл сначала развешивал постиранную одежду. А потом возился с какими-то бумагами. Его буквально за нос привел на кухню сказочный аромат запечённого мяса. Когда он увидел Джулию, та со скоростью заправского повара резала в салат оставшийся лук, огурцы и помидоры. Он смотрел на нее, как она вовсю хозяйничает на кухне. На душе разливалось приятное тепло, ему казалось, что вот оно счастье, которого он так долго ждал и, наконец, дождался.
— Иди. Мой руки! — сказала Джулия, не отвлекаясь о процесса.
Майкл послушно ушел мыть руки. Когда он вернулся, на столе уже стояла сковорода с запечённой птицей и овощами, нарезки из свежих овощей и напитки, что он нашел в магазине. До позднего вечера они сидели, обсуждали то их первую встречу, то потом заговорили про их путешествие, как они спали в машине, потом в мотеле, как Майкл боялся, что вот-вот может начаться обстрел, как они ехали домой. Милую беседу прервал вопрос Майкла.
— Куда планируешь устроиться? — спросил он.
— Завтра пойду смотреть. Мне кажется, везде нужна работа — ответила она.
— Просто, мне кажется, что в городе не так много профильных профессий, связанных с землей — предположил он.
— Чего? — Джулия рассмеялась.
— А что такое? — не пронял Майкл.
— Майкл, вы плохо знаете свою жену — она весело улыбнулась.
— Не хочу тебя донимать расспросами. Сама расскажешь, когда будешь готова — сказал Майкл и посмотрел ей в глаза.
На этом она перестала улыбаться, а глаза опустились и смотрели в пол. Ее детство и вправду не было столь радужным, чтобы о нем рассказывать за столом. Когда ей исполнилось десять лет, ее родителей заподозрили в мошенничестве и махинациях с деньгами. Они продавали овощи, сами выращивали в теплицах и сами продавали. Вот только кому-то стал мешать их магазинчик. К родителям Джулии ходили, потому что их знали. Правда, такая ситуация не понравилась группе людей сверху, натравили на продуктовую лавку различные инстанции, те с проверками полезли, как это бывает. Однако все было не так плохо, и штрафы быстро погасили. Тогда молодым родителям надо было сообразить, что они кому то мешают. В чьей большой игре они оказались, Джулия до сих пор не догадывалась. Она всегда помнила тот день, когда зайдя в родительскую лавку после школы, не обнаружила там ни отца, ни матери. Все лежало на своих местах, даже касса была на месте. Тогда маленькая Джулия просто решила, что маме, наверное, стало плохо, и отец повез ее в город. Вот только машина отца, которая стояла в стороне от прилавка, ломала эту дедуктивную цепочку. Ребенок сам закрыл магазинчик, включил сигнализацию, запер навес на замок. Дома она до поздней ночи ждала, когда вернутся родители. На следующий день в дверь позвонили, Джулия открыла замок, представляя на пороге отца или мать, но за дверью не было ни одного не другого. Органы опеки и надзора за беспризорникам определили Джулию в сиротский приют. Квартиру, машину, бизнес изъяли в пользу муниципалитета. Первые два месяца ничего непонимающий ребенок говорил, что это все ошибка и, что родители, узнав, где она, скоро заберут ее домой. Но их все не было и не было. День за днем она сидела у окна, смотря на людей, проходящих мимо калитки приюта. В какой-то момент она поняла, что они больше никогда не
