— Нет! — крикнул Джо. — Подожди! И застыл от ужаса.
Что он наделал?! Он выдал свой тайный порок. Сейчас незнакомка сбежит или ударит его когтями. Джо отвернулся, сгорая от стыда. Надо же было так проговориться! Болван! Так непоправимо и глупо все испортил.
Но незнакомка не убежала. Она вообще не двинулась с места. Когда Джо наконец осмелился поднять на нее глаза, ее взгляд был полон изумления.
Она повела себя совсем не так, как другие кошки, с которыми он заговаривал. Глаза незнакомки удивленно расширились и просияли от волнения. Розовый ротик приоткрылся, горлышко слегка дрогнуло.
— Кто ты? — осторожно спросила она.
У Джо потемнело в глазах. Даже сердце, казалось, перестало биться.
— Кто ты? — повторила она шепотом. — Кто мы такие, что можем говорить и понимать друг друга?
Его захлестнула безумная радость. Он придвинулся к ней вплотную и почувствовал, как колотится ее сердечко. Она ткнулась носом в его плечо и мяукнула так нежно и жалобно, что по спине Джо побежали мурашки.
— Кто мы? — снова тихо спросила она. — Кто мы такие, что столь не похожи на других?
Он все еще не в силах был ничего сказать, мог лишь смотреть на нее, не спуская глаз.
— Ты был в переулке той ночью, когда один человек убил другого, — сказала она. — Я видела, ты убегал от него. — Ее зеленые глаза сузились. — Он хотел убить и тебя, раз гнался за тобой. Я хотела помочь, но побоялась. Я потом вспоминала тебя, молилась, чтобы ты был в порядке.
Она вспоминала его? У Джо голова шла кругом.
— Тот человек… – прошелестела она едва слышно. — Он убил не ради еды. Не так, как это делают кошки. Не для того, чтобы защитить себя. Он убил не в ярости. Он убил хладнокровно. Даже змея не убивает так хладнокровно.
— Ты была там? Ты его видела?
— Да, видела. А когда он обернулся, то заметил и меня тоже, но погнался за тобой. Он не мог преследовать сразу двоих.
Джо прикоснулся к ее лапке.
— Откуда он про нас знает? — прошептала незнакомка. — А он наверняка что-то знает, иначе зачем ему гоняться за нами?
— Он и тебя выслеживал?
— Да, выслеживал. Откуда он про нас знает? С чего он взял, что мы можем рассказать о том, что видели? Да, он следил за мной. Он напугал меня, а потом чуть не столкнул с обрыва. Если бы дотянулся, наверняка скинул бы. Меня тошнит от его запаха. Но теперь, — промурлыкала она, — мы не одни. Ты и я – мы уже не одиноки. Теперь пусть он сам остерегается. — Она усмехнулась, обнажив острые белые зубки.
Глухой рокот, неровный и яростный, сотрясал Джо. Маленькая красавица вызывала у него чувства, которых не испытывал никогда ни один кот. Она пробуждала в нем не столько вожделение, сколько бьющую фонтаном радость. Незнакомка снова улыбнулась, потерлась об него носиком, нежно повела изумрудными глазами и лизнула в щеку. В одно мгновение вся прежняя жизнь Джо, эта цепочка бесхитростных удовольствий, затмилась ярчайшей вспышкой безумного восторга. Отныне ничто и никогда, что бы ни произошло с Серым Джо, не сможет омрачить это упоительное, ни с чем не сравнимое мгновение.
Глава 10
Кейт Осборн не помнила, как попала в этот мрачный вонючий тупик. Она понятия не имела, где находится, никогда раньше не видела в городке ничего подобного. Молена-Пойнт – это ведь не трущобы Лос-Анджелеса, здесь от века не было таких грязных переулков.
Унылое кирпичное здание в форме буквы П с трех сторон огораживало узкую полосу замусоренного бетона, на которой очутилась Кейт. В дальнем конце площадки высился крепкий деревянный забор с плотно закрытыми воротами. Кейт не помнила, как проходила через эти тяжелые, снабженные засовом ворота, хотя это, казалось, был единственный способ попасть сюда, если только она не вылезла через одно из замызганных окон.
Впрочем, все окна первого этажа были закрыты и, похоже, не открывались со времен постройки этого дома. Во всех проемах висели разнообразные жалюзи – вероятно, здесь располагались дешевые офисы. Не менее грязные окна трех верхних этажей выглядели такими же нетронутыми. За их выцветшими занавесками, скорее всего, скрывались тесные убогие квартирки.
Осборн стояла в длинной тени – значит, солнце висело низко. Но Кейт не могла бы точно сказать, было это раннее утро или дело шло к вечеру. Ее голые грязные ступни утопали в куче мусора, вообще здесь были горы мусора, вываливавшегося из пяти помятых баков без крышек. Эти мусорные баки с остатками пищи, тухлыми овощами, комками засаленной бумаги издавали ужасный смрад.
Кейт чувствовала себя немытой и растрепанной. Во рту был противный кислый привкус; у нее было ощущение, будто она только что очнулась от тяжелого сна, который не хочется вспоминать.
Она дышала неровно, с трудом, как после долгого бега, на руках и под ногтями была грязь, два ногтя сломаны.
Слабый запах несвежей рыбы витал вокруг нее, наверняка он шел от мусорных завалов; от этого запаха ее тошнило.
Кейт претила сама мысль о грязи. Должно быть, она сейчас выглядит как бродяга. А ведь она может целый день работать в саду и ничуть не запачкаться. Она даже немного гордилась своей опрятностью, чистотой кожи, аккуратной стрижкой, ей нравилась простая, хорошо сидящая одежда. Сейчас, дотронувшись до головы, Кейт обнаружила вместо обычной прически спутанные лохмы.
Джинсы были перемазаны какой-то ржавчиной, на них налип влажный песок. Длинные рукава кремовой шелковой рубашки тоже были в пятнах ржавчины и черной грязи. И еще очень жарко и липко…
Кейт никогда не позволяла себе опускаться до такого состояния. Никогда. Даже на ногах ногти были черными от глубоко въевшейся грязи; губы пересохли и обветрились.
Последнее, что она помнила, — это ее дом. Она сама – чистая, ухоженная, спокойная… Она консервирует яблочное пюре в кухне… В своей светлой, солнечно-желтой кухне… Слушает старые мелодии братьев Дорси, заново выпущенные на компакт-диске; она любила эту музыку, созданную задолго до ее рождения…
Приправленные сахаром и корицей яблоки источают сказочный аромат. Этот запах и пар из стерилизатора наполняют кухню теплым восхитительным туманом. Может быть, это и старомодно – самой закатывать яблочное пюре. Они с Джимми купили целый мешок красных осенних яблок в Санта-Круз, возвращаясь с уикэнда, проведенного в Сан-Франциско. Кейт любила этот город. Они всегда хорошо проводили там время, но все-таки приятно было снова оказаться дома, заняться простой домашней работой – например, консервированием. Это наполняло Кейт ощущением собственной полезности, а ее заготовки Джимми всегда любил.
Кейт не помнила, чтобы она закрывала банки или ставила их остывать. Она не помнила ничего, кроме того, что стояла у стола, помешивая теплые, пахнущие корицей яблоки.
Похлопав себя по карманам в поисках ключа от дома, Кейт не обнаружила ничего, даже носового платка. Она не вышла бы из дома без ключа, даже если не собиралась запирать дверь, — слишком часто она оставалась снаружи у захлопнувшейся двери. Кейт не помнила, чтобы она выходила из дома. Да и зачем ей было выходить, если она делала пюре?
