И вдруг Легин наклонился вглубь машины и вытащил снизу, из-под водительского сиденья, небольшой целлофановый пакетик.
— Так, а это что такое?
— Это не мое! — заорал Ковбой, — подбросили, ментяры подлючие!
Легин потряс пакетик за уголки, покрутил его в руках. Внутри пакетика пересыпался светло-серый порошок.
— Знакомая «дурь», — произнес Легин невозмутимо, — похоже на ЛСД, а если по научному, то диэтиламид лизергиновой кислоты, сильнейший синтетический наркотик… Засвидетельствуйте, граждане, факт изъятия.
— Не мое! — продолжал яростно кричать Ковбой, но двое подоспевших оперативников уже затолкали его в милицейскую машину…
* * *
— Ему было предъявлено обвинение в перевозке наркотических веществ, — продолжал свой обстоятельный рассказ Севидов, — Ковбой был арестован и после короткого следствия отдан под суд.
— Обычный милицейский прием, — усмехнулся Барсентьев, — но сегодня он не всегда проходит…
— Вы угадали. Судья, однако, усомнилась, в достаточности доказательств и назначила дактилоскопическую экспертизу пакета, в котором находился наркотик. Экспертиза установила наличие на пакете множества отпечатков пальцев, но ни один из них не принадлежал подсудимому. Ковбой был оправдан, выпущен на свободу и, почувствовав себя неуязвимым, стал добиваться пересмотра приговоров по своим подельникам. И, более того, вновь предпринял попытки восстановить широкомасштабную торговлю женскими прелестями.
— И его задерживают во второй раз, но уже с гранатометом и всеми нужными свидетельствами, вплоть до отпечатков пальцев ног на гранатомете, — весело рассмеялся Барсентьев.
— А вот здесь вы не угадали, — Севидов был невозмутим, — через несколько дней пятисотый «Мерседес» авторитета взлетел на воздух. В автомашине вместе с ним ехали три «бригадира», то есть руководители преступных объединений — бригад. Следствие установило, что причиной взрыва явилось неосторожное обращение кого-то из находившихся в машине с взрывоопасным предметом, а, именно, с противотанковой гранатой. Дело было закрыто. Боевики Ковбоя, оставшись без руководства, разбежались кто куда и многие влились в бандформирования других городских авторитетов. Больше проституцию в городе возрождать никто не пытался…
Севидов рассказывал обо всех этих событиях совершенно бесстрастно, никак их не комментируя.
— Ну-у, знаете, — протянул Барсентьев, — это все-таки смахивает на…
Но не стал резко выражать свое мнение по этому поводу, боясь спугнуть откровенность прокурора города.
— Известное дело, — в его голосе слышалась явная ирония, — боевики только и ездят в машинах с противотанковыми гранатами. А по дороге еще и изучают их устройство. И понятия не имеют, что, если выдернуть из гранаты выдающуюся из корпуса маленькую штучку, то она рванет. И если уж ей можно подорвать танк, то что там осталось от автомобиля и его обитателей.
Севидов поднял спокойные глаза на Барсентьева и упрямо сжал губы.
— Как бы то ни было, — его тон ничуть не изменился, лишь желваки прокатились по щекам, — следствием была установлена грубая неосторожность погибших.
— Не будем спорить с выводами следствия, — Барсентьев уже понял свою ошибку и сменил тон, а затем и поменял тему, — давайте закурим.
Севидов протянул сигареты. Оба прикурили от прокурорской зажигалки.
— Значит, с проституцией в городе было покончено раз и навсегда?
— Во всяком случае, — поправился Севидов, — открытого массового явления торговли женским телом в городе не стало. Хотя одиночки, конечно, работают и сейчас на свой страх и риск.
— Михаил Матвеевич, — не выдержал Барсентьев, — а вам не кажется, что с девушками по вызову милиция нравов обращалась иногда излишне жестко? — следователь припомнил слова сутенера о том, что девицы подвергались татуировке, но молчали и ходили, как в воду опущенные. — Я слышал, им принудительно делали похабную татуировку?
Севидов нажал на кнопку селектора и попросил принести еще чаю, если столичный гость не возражает. Барсентьев не возражал.
— Все это на уровне слухов, — немного помолчав, ответил прокурор и пожал плечами. — Ни одного заявления о каком-то совершенном над ними насилии, от жриц любви в прокуратуру не поступало. Лично я тоже татуировок не видел. Откровенно говоря, я допускаю, что эти слухи порождала сама милиция для запугивания проституток с целью прекращения ими занятий этим ремеслом.
Секретарша внесла поднос с чаем, поставила на приставной столик чистые чашки, и вышла, унеся грязную посуду.
— Чай просто замечательный, — похвалил Барсентьев, и выжидающе замолчал, предоставляя Севидову продолжить затронутую тему.
— Спасибо. Я большой любитель этого напитка, — прокурор пригубил из чашки и продолжил, — что касается излишней жестокости милиции… Согласитесь, что эксплуатация девушек на ниве секса — все же отвратительное явление. Да, в некоторых странах она узаконена. Но там проститутки являются обычными наемными работницами, со всеми правами и со своим профсоюзом, защищающим их интересы.
Зазвонил внутренний телефон.
— Слушаю вас. Нет, зайдите, пожалуйста, с делом после обеда. А сейчас будьте на месте, возможно, вы понадобитесь, — прокурор положил трубку. — Это следователь, который ведет дело по факту исчезновения Вашего коллеги, Логинова Владимира Сергеевича, вы ведь тоже хотели бы с ним пообщаться?
— Безусловно, но чуть позже. Мы ведь уже с ним кое-что обсуждали.
— Так вот, возвращаясь к теме проституции. Там, — Севидов ткнул большим пальцем правой руки куда-то за свое плечо, — это своеобразный вид женского труда, защищенный законом. У нас — это сплошной беспредел, а по вредности и опасности профессии его можно поставить на место в первой пятерке самых тяжелых профессий. Этих женщин обирают сутенеры и «мамки». Их насилуют и унижают братки, устраивая так называемые «субботники». Их может избить, не заплатив за работу, любой подонок. Они подхватывают самые страшные болезни, а средняя продолжительность их жизни… Да что это я вам лекцию читаю, — спохватился Севидов, — вы знаете все не хуже меня.
— А еще и милиция к ним излишне жестока, — вернулся к интересующей его теме Барсентьев.
— Милиция… Знаете, отвечу, не как прокурор, а как простой обыватель. Есть зло. Избавиться от которого можно только путем полнейшего искоренения. При этом допустимы любые средства. Чтобы победить болезнь навсегда, нужно уничтожить не просто ее вирусы в отдельно взятом организме, следует обезвредить разносчиков вирусов. Либо путем вакцинации, либо… Помните, что заявлял главный санитарный врач России по методам профилактики птичьего гриппа? вы с этим согласны?
— Отчасти, — ушел от прямого ответа Барсентьев.
— Ну вот. Как говорится: цель оправдывает средства. Так, по-моему, говорил Макиавелли? Чтобы навсегда освободить человечество от любого зла, допустимы любые средства, — продолжил Севидов.
