их недостатком является то, что при отсутствии литературных свидетельств, они не дают возможности сколько-нибудь точно датировать находки и восстановить ясную и вполне убедительную картину соответствующего общественного строя. Только литературные памятники, главным образом древнего Востока, дали Эвансу возможность распределить эти памятники по определенным хронологическим периодам.
Найденные на Крите памятники Эванс распределяет на три большие эпохи: древнеминойскую, охватывающую эпоху перехода от неолита к бронзе (до 2100 г.), среднеминойскую (2100 — 1580) и позднеминойскую (1580—1180), относящиеся к эпохе бронзы. Образование критского государства относится уже к началу среднеминойской эпохи. Каждую из этих эпох Эванс подразделил в свою очередь на три периода: I, II и III. Так, замечательные вазы стиля камарес относятся к II среднеминойскому периоду (1900—1750); высший расцвет критской культуры, господства на море, сношений с Египтом и письменности — к I позднеминойскому (1580—1450); разрушение кносского дворца и конец морской власти Крита — к концу II позднеминойского (1450—1400) и началу III позднеминойского (1400—1180). Для материка Греции принято то же деление, но вместо «минойский» употребляется термин «элладский» (так, например II позднеминойскому периоду на Крите соответствует II позднеэлладский на материке и т. д.). Эпоха наибольшего распространения критской культуры на материке относится к I и II позднеэлладским периодам; эпоха наивысшего расцвета власти микенских царей — к III позднеэлладскому.
4. КРИТ И ЕГО КУЛЬТУРА
На Крите, как и повсюду в древнейшее время, общественный строй был родовым. В пользу этого говорят археологические памятники; равным образом позднейшие критские дворцы, согласно правильным наблюдениям проф. Б. Л. Богаевского, являются, судя по их плану, пережитком так называемых «больших домов», т. е. коллективных построек, в которых жил сообща целый род. Приведенные выше свидетельства об оживленных торговых сношениях между Критом, Египтом и другими странами Передней Азии, а равно и археологические памятники, о которых мы скажем ниже, доказывают с несомненностью, что примерно с начала второго тысячелетия до н. э. на Крите отдельные племена, жившие родовым бытом, уже сплотились и образовали одно мощное государство.
В Египте и Вавилонии причиной перехода от первобытно-родового к древневосточному примитивно-рабовладельческому способу производства была необходимость организации массового коллективного труда для регулировки разливов и орошения полей. Производство таких работ было невозможно при том общественном и культурном уровне, который характеризует родовое общество. Необходимо было сделать этот труд принудительным, а для этого понадобилась древневосточная монархия, построенная на примитивно-рабовладельческой базе. Но не везде на древнем Востоке именно в этом была причина образования государства: у хеттов, финикиян, древних евреев таких причин не было. В Финикии или на Крите образование государства было ускорено необходимостью тесного сплочения отдельных племен для создания общего флота, войска и т. п. Эти государства лежали на морском пути между большими монархиями древнего Востока, и отсутствие такого сплочения сделало бы их добычей их сильных соседей.
Действительно, мы знаем, что в XIX в. до н. э., когда складывалось классовое общество на Крите, государства Передней Азии точили зубы на Крит и Грецию.[28]
Такое сплочение племен для отпора внешней опасности и здесь ускорило гибель родового общества. По справедливому замечанию Энгельса, родовой строй в полном расцвете предполагает «крайне неразвитое производство, следовательно, крайне редкое население на обширном пространстве, отсюда почти полное подчинение человека... природе... Племя оставалось для человека границей...»[29] «Но не забудем, что эта организация была обречена на гибель. Дальше племени она не пошла; образование союза племен означает уже начало ее разрушения... Все, что было вне племени, было вне закона».[30]
Для отражения нападения с моря нужно было не только собрать весь Крит под властью одного сильного вождя, но и создать мощный флот, а для этого необходима была организация коллективного труда в широких масштабах, ускорившая начавшееся выделение аристократической верхушки и порабощение масс. После того как непосредственная опасность покорения извне была преодолена, такой флот не мог оставаться в бездействии. На первых порах он, вероятно, был использован для пиратских набегов на ближайшие острова, а затем при помощи этого флота стали осуществляться и оживленные торговые сношения с государствами древнего Востока. Мы приводили уже сообщения древних писателей (Гесиода, Геродота, Фукидида и более поздних) о том, что флот критского царя Миноса господствовал на море; говорили мы также о том, что критяне («Кефтиу») упоминаются в египетских памятниках. Действительно, изображения кораблей на критских рисунках свидетельствуют о высокой кораблестроительной технике: корабли имеют высокие борта, острые металлические носы и реи для крепления парусов; во время морского боя могут передвигаться как на парусах, так и на веслах; коммерческие грузовые суда имеют вместительный трюм и высокие мачты. Иногда они снабжены крытыми каютами для пассажиров, как египетские нильские суда.
О высоком уровне мореходства говорит тот факт, что критские суда делались не из местного, а из привозного леса. Египетский фараон Тутмес III, находясь в 1467 г. в Финикии, видит здесь критские суда, сделанные из ливанского кедра.
Какую роль играла торговля в жизни Крита, можно заключить из остатков густонаселенных городов, расположенных у моря, на скалистых мысах, в местах, лишенных воды, где земледелие было невозможно. Они могли быть населены только ремесленниками, мореходами или пиратами. Такие чисто торгово-ремесленные поселения не могли возникнуть в эпоху родового общества: они предполагают государство с правильно организованным ввозом и вывозом.
Если мы обратим внимание на те материалы, из которых сделаны найденные в большом числе на Крите предметы ремесла и искусства, то мы также должны будем прийти к выводу о чрезвычайно оживленной торговле между Критом и странами Передней Азии. Так, на Крите найдены изделия из золота и слоновой кости. Это сырье могло получаться только из Египта. Точно так же растение сильфион, изображение которого мы находим на Крите, могло привозиться только из Ливии, лошади — из Малой Азии, серебро — скорее всего из Испании или Сардинии, камень обсидиан — с острова Мелоса, янтарь — с Балтийского моря (из третьих или четвертых рук). Такие материалы, как алебастр, фаянс, стекло, ляпис-лазурь, а вероятно, и железо, бывшее тогда драгоценным металлом, на Крите не обнаружены и также должны были привозиться.
Из всех этих материалов на Крите делались художественные ремесленные изделия. Они не могли изготовляться патриархальным домашним способом: тонкость и изящество их обработки показывают, что они — дело рук специалистов-мастеров. Огромное количество критских изделий, найденных в различных местах древнего мира (прежде всего в Египте и в материковой Греции), показывает, что эти мастера работали в значительной части на вывоз, на внешний рынок. Большое количество черепков критских сосудов, находимых во всех
