мне очень интересно.
Прищуриваюсь, надуваю губы и зло смотрю на него. Так и хочется отвесить ему пощёчину, но вспоминаю, что существует презумпция невиновности. Я должна верить своему парню, особенно после того, что между нами было.
Должна же?
– Виктория поделилась со мной, что вы со своим другом поспорили на меня, – мстительно бросаю эту фразу, а затем смотрю, как он меняется в лице. Становится невыносимо больно, что это правда. – Поспорили, что ты сделаешь меня своей девушкой, несмотря ни на что.
Он молчит, обдумывает, внимательно смотрит на меня, а я пытаюсь понять, что у него в голове.
Это невыносимо больно – осознавать, что тебя всё это время использовали.
– Ну да. Я же отличница, хорошенькая девочка. Меня не так легко соблазнить, поэтому я очень сложная мишень, почему бы не поиграть с моими чувствами, – меня несёт, и я готова разреветься прямо здесь. – Что, понравилось играться со мной, как с куклой?
Он молчит, а я соскакиваю и начинаю ударять по его грудной клетке.
– Ты, сволочь, который разбил моё сердце? Ты, доволен? – кричу я, радуясь, что мы здесь вдвоём и никто не услышит всей моей боли.
– Высказалась? – наконец, бурчит Ярослав. – Да, мы с ним поспорили, – он останавливается, а мои слёзы градом катятся из глаз.
Он явно хочет сказать что-то ещё, но почему-то замолкает и недоговаривает.
– Отлично, – киваю я, взяв себя в руки. Напоминаю себе, что у меня на лице очень дорогой макияж, и я бы не хотела его размазать. – Значит, всё кончено, – резюмирую я. – Это было удивительное приключение, Соловьёв. Жаль, что всё это время ты свистел мне в уши, – вытираю глаза, решаю вернуться на вечеринку и привести себя в порядок.
А может и уехать отсюда вовсе.
– Ничего более оригинального ты не придумала? – усмехается он.
– Ничего другого ты и не заслуживаешь, – огрызаюсь я, а затем, подняв подолы платья, возвращаюсь в клуб.
Я больше никому не позволю разбить моё сердце. Больше никого не подпущу к себе так близко, как его.
Соловьёв, как же я тебя ненавижу!
