– Вполне.
– Если вам угодно, я сейчас же приступлю к составлению экспертного заключения.
– Хорошо, в таком случае не стану вас отвлекать, – кивнул Дмитрий, после чего развернулся к своему незадачливому компаньону. – В общем, так, Федя, мне пора бежать. А ты тут приглядывай. Слушай, чего умные люди говорят, и мотай на ус.
– А зачем эти самые «заключения»? – осторожно спросил незадачливый купец.
– А зачем тебе паспорт? – вопросом на вопрос отвечал приятель.
– Дык, сам говорил, без бумажки я букашка, – удивился Шматов.
– Вот и экспертное заключение для старинной вещи что-то вроде паспорта. С ним часть нашего добра можно будет через аукционы спихнуть, а это совсем другие бабки. Особенно если будет хорошая реклама.
– Ага, с рекламой-то оно, конечное дело, лучше будет, – охотно согласился парень, после чего с сомнением посмотрел на экспертов и тяжело вздохнул. – Не стащили бы чего, а то вишь, глаза так и зыркают, ровно у цыган!
– Стащить вряд ли, – усмехнулся подпоручик, – а вот купить за бесценок какую-нибудь стоящую вещь, так это запросто.
– Какую? – насторожился парень, явно приготовившись кричать караул.
– Да вон хоть тот палас, от которого он всякий раз морду отворачивает. Вроде как даже смотреть не хочет.
– Это который с птичками? – правильно понял его Шматов. – А чего с ним? Коврик-то вроде завалящий…
– В том-то и дело, братан. Ты слыхал, что мусульманам нельзя ни людей, ни животных изображать?
– Нет. А почему?
– Да хрен его знает почему. Харам и все тут! Только ведь зачем-то ткач этих птичек выткал?
– И что делать? – помотал головой, будто отгоняя наваждение, так и не сообразивший, в чем дело, парень.
– Ни хрена не делай. Просто если попросят любую вещь в уплату или за денежку малую, скажи, мол, без меня этот вопрос не решаешь. Усек?
– Ага!
– Ну, давай.
* * *
Будищеву и впрямь надо было бежать. Отпуск отпуском, но великому князю Константину Николаевичу пришла в голову блажь, что кадетам Морского корпуса надобно срочно поведать об опыте применения картечниц в Ахал-Текинской экспедиции. Обязанность эту он возложил на Шемана, но бравый лейтенант расхворался и не смог по состоянию здоровья. Недавно произведенный в мичмана Майер вообще находился в Москве, так что отдуваться пришлось подпоручику Будищеву.
В царствование императора Александра Освободителя Морской кадетский корпус был переименован в училище, но в обиходе все старались называть его по-прежнему. Привилегированное учебное заведение по престижности могло поспорить с такими столпами военного и придворного образования, как Пажеский корпус, Николаевское кавалерийское училище или Александровский лицей.
Генерал-адмирал Константин Николаевич предпринял немало усилий, чтобы демократизировать свое ведомство вообще и корпус в частности, однако нельзя сказать, чтобы преуспел. Традиции элитарности пустили слишком глубокие корни, но тем не менее именно при нем в тесную касту морских офицеров стали проникать дети врачей и выслужившихся из нижних чинов обер-офицеров[23].
Но в любом случае импровизированный лектор оказался под пристальными взглядами будущей элиты флота и империи. В одних читалось искреннее любопытство, в других пренебрежение, в третьих равнодушие. Впрочем, пришедшему с лекцией подпоручику было не привыкать.
– Добрый день, господа, – начал он. – Меня зовут Дмитрий Николаевич Будищев, и я расскажу вам об опыте применения пулеметов во время экспедиции в Геок-Тепе под командованием генерал-адъютанта Скобелева.
– А почему вы сказали пулеметов? – спросил кто-то с места. – Ведь правильно они именуются митральезами.
– Кто сказал?
– Кадет Василий Канин, – вытянулся во фрунт любопытный.
– Видите ли, Василий, – хмыкнул лектор. – Дело в том, что, на мой взгляд, и французское слово «митральеза»[24], и русское «картечница» не отражают особенностей устройства и назначения данного вида оружия, поскольку оно предназначено для стрельбы пулями, а уж никак не картечью. Кроме того, я являюсь его изобретателем, поэтому мне и решать, как его называть. Так понятно?
– Более чем, господин подпоручик.
– Еще есть вопросы?
– Так точно!
– Слушаю вас.
– Я хотел бы знать, к чему нам, морским офицерам, вообще опыт войны в пустыне?
– Во-первых, вы еще не офицер, – усмехнулся Дмитрий, – а во-вторых, откуда вам знать, куда закинет вас судьба? Быть может, вам придется командовать десантной ротой при штурме вражеской цитадели или же, напротив, защищать свою, как это было в Крымскую кампанию в Севастополе.
– Об этом я не подумал, – смущенно признал кадет под смешки товарищей.
– Так привыкайте думать, – усмехнулся лектор. – В жизни пригодится. Вдруг станете командующим флотом, а привычки думать так и не приобретете. Впрочем, мы отвлеклись от темы.
Что-что, а рассказывать Будищев умел. Уже через минуту после того, как он заговорил, одетые в военную форму мальчишки слушали его с таким вниманием, с каким восторженные неофиты внимают проповеднику новой веры. Образно описывая окружающий его во время похода ландшафт и противника, он умел нагнать жути на юных слушателей, а потом разрядить обстановку шуткой на грани фола.
Приходилось, правда, следить за языком, чтобы ненароком не перейти с обычного русского языка на командно-матерный, но пока что он справлялся. Однажды по ходу рассказа Дмитрий достал из принесенного с собой портфеля кривой кинжал и в лицах изобразил, как текинец подкрадывается к нерадивому часовому, а потом с силой метнул свой трофей в классную доску, заставив замереть слушателей от восторга, а приглядывающего за порядком капитана первого ранга от негодования.
Затем он раскрыл короб и быстро разобрал замок, попутно объясняя кадетам, на какие детали нужно обращать особое внимание, во избежание задержек, перекосов и тому подобных напастей.
– А возможно ли с помощью ваших пулеметов отбить атаку минных катеров? – подал голос долговязый детина с лицом отпетого бузотера.
– Как вас зовут?
– Кадет Ростислав Вальронд.
– Нынешних катеров и миноносок запросто.
– А миноносцев?
– Тут сложнее, но с их помощью можно перебить прислугу минных аппаратов и тем самым сорвать атаку. А если увеличить калибр пулемета, получится автоматическая малокалиберная пушка. Удачно пущенная очередь из такого орудия вскроет тонкую обшивку миноносца, как нож консервную банку.
