тряпичную игрушку. Швырнув его на мостовую, оба охранника поспешили ко второму автомобилю и эта процессия вальяжно укатила по тёмной улочке, довольно ворча моторами.
Проводив машины долгим взглядом, Джек повалился на асфальт и уставился в ночное небо сквозь желтоватый свет уличных фонарей.
«Странный день, – подумал он. – И долгий. Надо пройтись и всё обдумать».
С трудом поднявшись — тычки от громил Голдштейна давали о себе знать, рёбра порядком ныли да и спина отзывалась обо всей этой ситуации крайне нелестно — он направился куда-то вглубь мрачного города, во мрак, с которым с таким трудом справлялись фонари, размышляя о столь же тёмных вещах, под стать этому поганому городу, сборищу уродов.
Он размышлял обо всех смертях, обо всех расчленённых и изуродованных телах. Вновь и вновь вспоминал тех девушек, которых ему довелось увидеть лично. Вспоминал Кэт… вновь и вновь…
Неужели, это действительно сделал тот молодой парень, Нэпьер? Пятнадцать лет назад, шестнадцать — Рэтчету так и не удалось вспомнить, когда именно нашли первый труп… сколько ему тогда было? Джек с большей уверенностью поверил бы, что это сотворил Голдштейн. И внешность его к подобному располагала, и статус, и род занятий…
Конечно, Рэтчет не знал всего, но из разговора понял достаточно, чтобы сложить картину. Да и «Винни» не очень-то скрывался, говорил открыто и не боясь. Либо он планировал и в дальнейшем использовать Джека в своих делишках, либо собирался попросту пустить Джека в расход. «А мог и то, и другое, – размышлял сыщик, прикуривая не весть откуда взявшиеся в кармане сигареты. – Наверное, ещё сам не решил. Или решил, после того как я вдруг вздумал изобразить из себя благородного рыцаря и спасти ту рыженькую. На кой мне это сдалось? Да и какое, к чертям, благородство — мой род всегда сортиры драил, да изредка разделкой мяса занимался. Бабка говорила, что пробегала там парочка «мясников», что бы это ни значило. Зря, зря я в это полез… но хороша, этого не отнять. Ладно, разберусь со всем завтра. Чёрт, а где я? Как мне в офис-то попасть? В этой заднице вообще такси бывает?».
Продолжая сквернословить, Джек побрёл дальше, надеясь найти знакомые улицы и очертания домов в черневших у горизонта мрачных исполинах.
Глава 9
За окном уже брезжил тусклый рассвет, с трудом пробивавшийся сквозь серые тучи, затянувшие небо плотной пеленой, когда Джек Рэтчет вломился в собственный офис. Он именно что вломился, переполошив своим грохотом арендодателя, мистера Шекли. Старик едва не вызвал копов — он было решил, что в офис детективов решил выломать дверь какой-то уголовник, или старший из них опять надрался и устроил дебош, но сразу успокоился, стоило ему увидеть, что Джек не только трезв, но и зол как чёрт.
А причин радоваться у сыщика не было. Тем более после того, как он споткнулся об валявшуюся на полу картотеку, да и в целом застал офис перевёрнутым. Ни единая бумажка и книга не осталась на своём месте, незваные гости всё раскидали.
«Интересно, это Чарли с коллегами устроил обыск, или от Нэпьера наведывались? – размышлял Джек, усевшись у входа прямо на пол и оглядывая усталым взглядом разорённый офис. – Впрочем, могли и от «мистера Голдштейна», совсем не удивлюсь. А то и от нескольких сразу, чего уж… Хорошо хоть этот пацан, Рикки, куда-то запропастился и всё пропускает. Будь он тут, так могли бы и его избить, а то и что похуже… Да уж, в одном Стоун точно прав — в такую задницу мы с ним ещё не попадали».
Прислонившись спиной к дверному косяку сыщик устало посмотрел на бумаги, разваленные по полу и застилавшие весь офис не хуже ковра. Тяжко вздохнув, он принялся подтягивать к себе ближайшие и собирать их в стопки, которые складывал вдоль стены. Он не планировал разбирать всё прямо сейчас, тем более, что их ещё предстояло сортировать. Нет, он убрал лишь часть бумаг, что бы пройти за свой стол — столь же заваленный разным хламом из ящиков и очередными бумагами.
Сейчас ему не хотелось этим заниматься. Ему хотелось просто присесть, передохнуть и, быть может, немного подумать. И желательно не о Деле, ведь о нём он размышлял почти всю ночь. О гостях, перевернувших офис, думать тоже не хотелось — во-первых, это наверняка имело прямое отношение ко всему произошедшему, а во-вторых для этого стоило дождаться Стоуна.
Не придумав занятия лучше, детектив принялся лениво перебирать бумаги на столе, в надежде найти среди них что-нибудь, чем можно будет отвлечь мысли.
Уже вскоре ему это удалось — когда он проверял ящики и коробку со своим пистолетом, ему подвернулась небольшая книжица, чей-то рукописный дневник с заметками. Какой-то клиент забыл её в офисе ещё год назад и не вернулся, а Джек убрал её в стол, надеясь когда-нибудь потом найти время и по этим каракулям опознать автора, чтобы вернуть ему эти заметки — почему-то Джеку казалось, что это нечто важное, хоть и забытое.
«Вот и нашлось время» – ухмыльнулся Джек своим мыслям, усаживаясь поудобнее.
Сперва он просто повертел книжицу в руках.
Довольно дорогой фирменный блокнот в кожаной обложке, от которой тянулся шнурок-закладка, перетянутый старым ремнём — не родным, но специально обрезанным под размеры и с несколькими новыми неровными дырками, неумело пробитыми отвёрткой вместо шила. Сама тетрадь распухла от вложенных внутрь дополнительных страниц и разных бумажек, повсеместно торчавших из неё во все стороны, потому без ремня она бы попросту не закрылась. Края бумаг поистрепались, да и обложка смотрелась повидавшей многое, с несколькими крупными пятнами чернил, царапинами на ней, и прочим. Видимо, владелец долгое время носил её в своей сумке, что бы она постоянно была под рукой.
Рэтчет уже когда-то заглядывал внутрь, но увидев плотный рукописный текст, который трудно было разобрать, бросил эту затею. Сейчас же он был настроен более решительно, ему хотелось размять мозги чем-то подобным.
Первым делом он раскрыл книжицу не на закладке, как в прошлый раз, а заглянул на внутреннюю сторону обложки, в надежде найти там имя или подпись хозяина. Сперва он разочаровался, ничего не найдя, но едва заглянув на первую страницу увидел наспех накорябанное над текстом имя, Джексон Хант. «Звучит как вымышленное, вроде псевдонима, – подумал Джек, поглядывая на дёрганные буквы. – И не знакомое, не из известных авторов. Либо хочет к большим дядям, либо стесняется своего имени… или текста? Может, не хочет, что
