я сорвусь?! - пискнула Мэл, несмело приближаясь к Алану и рукой касаясь жесткой гранитной чешуи. Она была теплой, намного теплее, чем гуляющий по каменному залу ветер, и Мэл не без удовольствия прижалась к ней.
- Я поймаю тебя, - ответил Алан. - Но не думаю, что ты сорвешься. Великие Ведьмы хорошие наездницы. Ни одно магическое существо не может скинуть Великую Ведьму, если та взберется на загривок и покрепче вцепится.
Мэл не ответила, обхватив руками и ногами мощную шею дракона, и тот поспешил на балкон.
Мэл слышала, как под его когтями скрежетнула каменная балюстрада, почувствовала, как мощное тело оттолкнулось от опоры, бесстрашно ныряя в пропасть, вниз, и оглушительно заверещала, увидев, как земля, далекая, туманная и прекрасная, вдруг стремительным прыжком рванула им навстречу.
- Крылья! - выкрикнула Мэл, вцепившись в гребень дракона, и тотчас же, словно услышав ее, Алан раскрыл крылья, хлопнувшие на ветру, словно парашют. Восходящий поток поймал дракона, вознес его выше, к облакам, а которыми пряталось сонное свежеумытое солнце, и Мэл, приподняв голову, с изумлением и восторгом рассмотрела простирающуюся внизу прекрасную землю. С круглыми, как блюдца, озерами, с садами, цветущими вишней, с водопадами и прекрасными полями.
- Это все наше, - гордо пророкотал Алан, уловив ее восторженный вздох. - За это стоило побороться, не так ли?
Однако, долго разглядывать окрестности было некогда. Алан облетал Башню - теперь против солнца, оставляя его позади себя, - и Мэл увидела, что он правит прямо в черные раскрытые врата почти у самого ее подножия. Мэл снова вжалась в каменную чешую, спрятала лицо от секущего холодного ветра, и дракон нырнул в морозную темноту.
Каменный лабиринт опоясывал башню по периметру, и дракон летел, выдыхая клубы пламени, освещая себе путь, все ниже и ниже. Скоро каменная кладка сменилась скальной породой - дракон спустился под землю.
- Первый уровень, - пророкотал дракон, и Мэл рассмотрела каменные утесы, уставленные каменными статуями. - Здесь они все…
Было много статуй дракончиков, маленьких, забавных. С первого взгляда казалось, что они шалят и играют, выгибаясь, словно пытаясь поймать себя самое за хвост. И только потом Мэл сообразила, что они запечатлены в той самой позе, в которой их застала каменная смерть. С переломленным каменными зубами хребтом.
Ниже, в абсолютно ледяном холоде, были статуи покрупнее, и, глядя на них, Мэл уже не сомневалась, что они сопротивлялись, бились до последнего.
- Мы почти у цели, - произнес Алан, облетая еще на круг ниже. Холод сделался все сильнее, даже его пламя не согревало воздух надолго. Впереди блеснул лед, отполированный, как стекло, и над ним - утес, опушенный инеем. На нем-то и лежала громадная голова старого Дракона, шипастая, зубастая, угрожающая. Теплый воздух, поднимающийся над ней, развеял волосы Мэл, и Алан, подлетев к последнему пристанищу отца, уцепился когтями в каменное ложе.
- Вот он, великий каменный дракон, - произнес Алан, опуская голову к земле. Мэл соскользнула с его чешуи и спрыгнула в жесткий смерзшийся снег.
Глава 10
Алан поднял над головой чадящий факел - тот разгорелся от пламени дракона, - но, если честно, то света он давал мало. Тысячи искр разбегались по далеким стенам, опушенным инеем. Блестел синий лед под утесом.
Голова старого дракона была огромна, ужасна и тяжела. Она лежала на левой щеке, вдавленная в каменистую почву, и рядом осколками валялись части порубленной шеи. Мэл благоговейно рассматривала ее, невольно любуясь узорами, сложенными на каменной шкуре чешуей. Судя по всему, старый дракон был раза в три, в четыре больше любого из братьев. Как им удалось сладить с ним? Хитростью? Проворством? Интересно, как им это удалось?.. Он лишился головы в бою, яростно разинув пасть, оскалив острые зубы и норовя укусить кого-то.
«Да не норовя, - напомнила себе Мэл. - Он ведь и укусил… Рэя. Интересно, кто из братьев отсек ему голову?»
- Осторожно, не подходи к нему спереди, - произнес Алан. Глаза его странно, стеклянно поблескивали, на лице выписывалось выражение нехорошего удовлетворения. Будто Алан снова и снова переживал в памяти бой, принесший ему - им, братьям, - победу и власть. - Подойди сбоку, там, где лежат усы. И не касайся сразу. Прислушайся.
Мэл послушалась. Осторожно она приблизилась к лежащей голове, протянула руку и ощутила исходящее от камня тепло. Словно его выхватили их печи и кинули в снег. Под ним образовалась темная проталина, с мелких сосулек капало на серую толстую ледяную корку, а вместе с тонким белым паром над каменным драконом витали злые безумные голоса, шепчущие что-то одержимое и яростное.
«Убить, убить, убить, убить!» - взахлеб шептали они, дрожа от кровавого нетерпения.
- Убить, - как зачарованная, произнесла Мэл. - Если бы это звучало у меня в голове, я бы точно сошла с ума.
Она несмело коснулась камня, но ничего не произошло. Совершенно.
- Он не оживает, - произнесла Мэл, оглянувшись на Алана. Тот кивнул, шагнул к Мэл, взял ее за руку.
- Этого мало, - ответил он. - Ты должна ему подарить немного твоей страсти. Вспомни о том, как это было между нами… троими.
Их с Мэл пальцы нашли друг друга и любовно переплелись, Алан склонился к ее уху, и, сам припоминая жаркие свидания, с дрожью в голосе зашептал:
- Вспомни миг, когда тебе становится очень хорошо… когда ты замираешь, принимая нас двоих в свое тело, чуть подрагивая… Как ты расставляешь ноги, желая еще, глубже, сильнее, так, чтобы твоя душа на миг отлетела к сияющим звездам… в этот миг ты позволяешь нам все. Проникать в тебя и гладить везде… в этот миг твое тело принадлежит нам, не тебе. Ты стонешь так протяжно и сладко, в твоем пульсирующем мокром теле так тесно… так обжигающе хорошо...
Мэл вспыхнула, ощутив на своей щеке горячее жадное дыхание Алана. Его слова воскрешали в ней безумие страсти, но и выдавали его собственное нетерпеливое желание. Он говорил это для Мэл, но ей показалось - он сам не прочь вспомнить их горячие встречи, движение влажных
