честность. — Но вопрос остается прежним: Архимаг пропал, и его следует найти как можно скорее. Башету нужен каждый свободный солдат.
— Ты знаешь Башета? — удивилась она.
— Не важно. Готовься, все отправятся через час… хотя… плевать, я не знаю, сколько времени.
— Я. Никуда. Не. Пойду. И Эльза останется здесь.
— Мой раб — твой хозяин. Я могу просто заставить.
— Твоя воля.
Вновь затрепетали жилы, высматривая и вынюхивая поводок, спутывающий эту наглую девку с Ангусом. Сколько раз пытался зацепить тонкую нить крови, просто хлестнуть сознание Клариссы бичом боли, но след раз за разом ускользал от меня. А она лишь кривила моложавое личико, чувствуя мои жалкие потуги. Что такое?!
— Доволен? — сказала она, вспорхнув со скамьи. — Теперь, будь добр, оставь нас. Если сумеете найти господина Зеина, я вас всех расцелую.
— А если нет? — спросил я.
— Пустоши сделают все сами.
И вот она проходит мимо, звеня кольчугой, словно танцовщицы Востока золотом и бусами, а смотрю ей вслед и ничего не понимаю. Что такое Восток, и почему же меня так тянет к этой беловолосой чертовке? Она стоит на коленях рядом с вещуньей и молится, будто Первый, навсегда ушедший во Тьму, мог им помочь. Никак не оторвать глаз…
— Эй, парень! — Лапа в тяжелом наруче рухнула мне на плечо. Башет стоял рядом и радостно скалился. — Слушай, не ты, случаем, надрал задницу нашему драгоценному Ангусу?
М-да, издалека он смотрелся благородней. Огромные острые уши, лысый череп, покрытый неровной сетью шрамов, лицо, походящее на морду хищного зверя — не удивительно, что всякий спешил почесать о него кулаки.
— Да-да-да, это ты! — Клешня еще раз ухнула мне на плечо. — Да ладно, парень, не скалься, я тебя уважаю. Меня Башетом звать, ну, ты наверно уже слышал… Сраные ублюдки… Ну да черт с ними, тебя-то как звать?
Взгляд отнюдь не воинский. Добродушный, как у сельского паренька. Ну это объясняет его преданность, но не выбор службы.
— Чего молчишь-то? — спросил он. И ответ пришел к нему сам собой. — А-а-а, так ты только проснулся! А уже таких дел наворотил! Только знаешь, так не пойдет. Если хочешь идти со мной в отряде, тебе нужно имя. Ты же идешь с нами, верно?
Я кивнул.
— Вот молодец, настоящий мужик! Уважаю! — Когда-нибудь мои кости треснут под весом его уважения. — Кстати, а чего это ты вырядился в это тряпье? Смотри сюда: видишь, вон там стоит старикан, ну видишь, то-ощий, как смерть, хе-хе. Ну в шляпе-башенке! Вот, иди к нему, передашь привет от меня, он тебе что-нибудь подберет. Негоже на войну идти с голым задом! Потом тебе имечко подберем, не волнуйся, будешь звучать ГОРДО!
От такого дружелюбия волки дохнут…
Последовав его словам, я продрался сквозь пеструю вампирскую толпу и подошел к тому самому старику. Обычный Пожиратель, слуга, лакей в пестрых одежках. При его ссохшемся лице с бледной тощей бородкой вся эта помпезность смотрелась до боли комично.
— Здравствуйте, господин, — просипел он, пристально щурясь куда-то сквозь меня. — Чего-нибудь желаете?
— Да я…
— Понимаю, понимаю, — умудренно сказал лакей. — Господин Башет весьма предсказуем. Называйте меня Хеламадра, или Кукольник, если Вам угодно. Пройдемте за мной.
Сгорбившись в три погибели, старик извлек из-под полов мантии длинную трость, и тихо постукивая ей по каменному полу, направился туда, куда ушел Эмал.
* * *
— Да, господин, это определенно вам подойдет.
Сначала Хелмадра пытался нарядить меня в тонкий, увитый искусной гравировкой доспех, но подумав, поставил его на место. Перебрал целый ворох одежд, что-то мурча под свой длинный нос. А ведь он слеп, это и дураку ясно, кто поставил его следить за гардеробом Барона? Вряд ли десяток масляных ламп, развешанных по всей комнате, могли хоть чем-то помочь старику, но, похоже, его это нисколько не волновало.
— Я Вас раньше здесь не видел, господин, — сказал он, проводя руками вдоль полок. — Вы в первый раз посетили наш замечательный город?
— Можно сказать и так. — Никак не могу понять, чем меня так нервирует этот «Кукольник». Казалось бы, такая мелкая должность, хранитель гардероба, и все равно не отпускает чувство, будто он знает гораздо больше. Но если рассудить, все вокруг знают больше меня, и ничем это не изменить. Проклятая безысходность.
— Жаль, что Вы посетили нас в столь нелегкое время. Большая часть одежд наверняка сгорела в доме моего хозяина, мы бы быстро нашли, во что Вас принарядить.
— Не велика проблема, — отмахнулся я, осматривая «гардероб». Среди узорных ковров и шкафов с одеждой покоились стройные ряды доспехов и оружия. Арсенал, переделанный из винного погреба по прихоти кого-то из Баронов. Кому нужны высохшие бутыли и кувшины, если можно использовать это место с большей пользой. Я бы и сам так поступил. Наверно.
— Где же оно… Знаете, я ведь не служу господину Башету. Не служил, до нынешнего времени. Я был хранителем гардероба господина Зеина.
— У тебя тоже есть какой-то странный талант? — усмехнулся я.
— Да, Вы правы, — тихо сказал он. — Я ведь слеп, Вы наверняка уже это заметили. А кому нужен слепой вестиарий? Но господин Зеин всегда оставался доволен.
— Так что у тебя за талант, Кукольник?
— Это ясно из моей клички, господин. Я не могу оценить красоту людей, для меня они все, как куклы. Но зато я чувствую, какой наряд лучше подойдет каждому из них. Понимаете, одежда должна отражать суть человека, его желания, его намерения. Душу, проще говоря. Вы даже не представляете, какую безвкусицу готовы нацепить на себя люди, лишь бы казаться кем-нибудь другим. Тем, кем они хотят, но не могут стать. И мой рок отнюдь не слепота, нет. Видеть ложь — вот истинная мука.
— У твоего хозяина были очень странные наклонности.
— У Некромантов свои причуды. Кто-то собирает охотничьи трофеи, кто-то коллекционирует артефакты или знания, а господин Зеин предпочитал собирать таланты… Ах, вот оно!
Черный кафтан? С красным воротом? Да еще с нашитыми зубами и когтями?!
— И так выглядит моя душа? — спросил я.
— Не совсем, — радостно добавил старик. — Пожалуйста, наденьте, я принесу остальное.
Встав рядом с зеркалом, я сбросил порядком надоевшие обноски и принялся одеваться. Старик на удивление резво шаркал от шкафа к шкафу.
Вот я одет. Совсем не по-военному, если, конечно, не считать зубов, когтей и золотой и серебряной вышивки, изображавшей оскаленных и дерущихся монстров. Как в таком одеянии можно сражаться? Ну, хотя бы не стесняет движений, уже неплохо.
— Прекрасно, просто прекрасно! — Старик растянулся в подгнившей улыбке.
— Старик, ты в курсе, куда мы направляемся? — спросил я, стукнув ногтем по пряжке ремня.
