«И что ж теперь?» — помертвевшими губами произнес Вадим Николаевич.
«Платить надо, старик. Как договаривались».
«Слушай, а нельзя ли договориться об отсрочке? Я найду эти деньги. Умоляю — дай мне последний шанс!»
«У тебя нет шансов, — холодно отрезал Пашка. — Впрочем, один вариант есть. Так и быть, приезжай завтра в офис. Там и поговорим».
А потом это «завтра» настало…
Фрунзенская набережная
Утро
Турецкого разбудил какой-то резкий звук. Тяжело оторвав голову от подушки, он спросонья огляделся, поднес к глазам лежавшие в изголовье постели наручные часы и не сразу сообразил, что едва не проспал. Самочувствие было, мягко выражаясь, паршивое. И виною тому была не столько выпитая им вчера пустяковая бутылка водки, сколько напряжение и неудачи последних дней. А ведь у него сегодня, между прочим, был день рождения…
Звук повторился — нетерпеливый и настойчивый. Машинально сняв телефонную трубку, Турецкий глухо произнес: «Слушаю». Но ответом ему была мертвая тишина. Очевидно, ложась спать, он просто вырубил телефон.
Наконец ему стало окончательно ясно, что звонят в дверь. И похоже, звонивший не собирался уходить.
Неохотно выбравшись из постели, Турецкий поспешно натянул тренировочный костюм и направился в прихожую. Даже не глянув в дверной глазок, открыл дверь и остолбенел. На пороге стоял респектабельный немолодой мужчина. Одетый с иголочки, как умеют одеваться лишь настоящие иностранцы, незнакомец держал в одной руке бутылку виски, в другой — роскошный букет цветов и при этом ослепительно улыбался.
— Сашка! — неожиданно воскликнул он. — Турецкий! Ты что, елки-палки, неужто не узнаешь?!
Недоверчиво глядя на гостя, Александр Борисович поначалу действительно его не узнал. А затем поймал себя на мысли, что это, наверное, ему снится.
— Борька… Немировский?! — ошеломленно произнес он. — Не может быть… Да откуда ты взялся?!
— Как откуда, из Нью-Йорка! Ты что, забыл?! Ах, ты!..
Старые друзья радостно обнялись. И по старинке изрядно намяли друг другу бока.
Это было невероятно. Если бы накануне Турецкому сказали, что наутро его ждет такой сюрприз, он бы наверняка не поверил. Ведь Немировский отвалил в Штаты вскоре после окончания юрфака. И с тех пор, кроме нескольких коротких писем, они почти ничего не знали друг о друге.
— Сашка!
— Борька!
Радость была такой, что оба долго не могли прийти в себя. Затем, наконец, вошли в квартиру и засыпали друг друга вопросами.
Оказалось, Немировский давно продал свое фотоателье на Брайтон-бич и занимается бизнесом. Успел сколотить приличный капитал. Обзавелся собственным домом в пригороде Нью-Йорка, несколькими машинами и небольшой яхтой. Словом, явно добился успеха в осуществлении пресловутой американской мечты. Иначе, впрочем, и быть не могло — недаром ведь отец у него был настоящий одесский еврей.
В Москву он прилетел накануне по делам своей фирмы, решив, что пора расширять бизнес с российскими партнерами. И наутро первым делом отправился навестить старого друга.
— Ведь ты сегодня именинник, Сашка! Я помню — все помню! Сколько же тебе стукнуло? Неужели сорок?!
— Тридцать девять, — уточнил Александр Борисович.
— Так чего мы ждем? Давай скорее посуду!
Вскоре друзья уже сидели на кухне. Открыв яркую бутылку знаменитого виски «Джим Бим», Немировский аккуратно наполнил изящные рюмки и на американский манер громко и торжественно затянул:
— Happy birthday to you! Happy birthday to you!.. Ну, за тебя, Сашка!..
Судя по тому, как он залихватски махнул стопку, в душе Борька так и не поменял гражданства.
— Идиот! — с досадой хлопнув себя по лбу, спохватился он. — Я же твой подарок в отеле забыл! Представляешь? Вот задница!
— Чепуха, — улыбнулся Александр Борисович. — Главное, сам приехал…
— Слушай, а где твоя жена? Для кого я цветы принес?! И сын? Ведь у тебя, кажется, есть сын?
— Дочь. Нина… Они в Риге, у тетки отдыхают.
— Ну хоть фотографию покажи — я же их никогда не видел!
Турецкий смущенно принес небольшой семейный фотоальбом. Заочно познакомившись с семейством друга, заокеанский гость раскрыл толстый кожаный бумажник, в котором оказались сложенные гармошкой яркие цветные фотографии в прозрачных пакетиках.
— А это мои, — с гордостью пояснил он. Как и большинство американцев, Немировский, разумеется, был образцовым семьянином.
— Ну, рассказывай, сыщик, как живешь? — пропустив еще по одной за здоровье семей, накинулся он на Турецкого. И начал с интересом осматривать скромное жилище российского следователя по особо важным делам, который живет на зарплату и не берет взяток. Принципиально. — Это твоя квартира?.. А сколько ты за нее платишь?.. А получаешь сколько?.. А машина у тебя есть?..
Откровенность друга его явно ошеломила.
— Не может быть, Сашка! У вас же демократия! Реформы!
Александр Борисович скептически усмехнулся.
— Реформы — это для «новых русских». А я, брат, как был «старым», так и остался…
— Сашка, но ведь так жить нельзя! Ты же знаменитый сыщик! О тебе даже в наших газетах писали. Насчет какого-то дела в Германии…
— Ничего, Боря, мы привыкли, — отрезал Турецкий. И тотчас поспешил перевести разговор на другую тему: — Ты надолго к нам?
Снова заговорили о делах Немировского, его ближайших планах и перспективах. Затем, посредине разговора, тот внезапно бросил взгляд на свои золотые часы и заторопился уезжать. В том, что касалось интересов бизнеса, он успел стать настоящим американцем.
— Вот тебе мой телефон в отеле. А это телефоны офисов, где я буду бывать. Позвони мне вечером. Думаю, к вечеру я как раз освобожусь. Закатимся в какой-нибудь кабак со стриптизом. Мне говорили, у вас тут открылись неплохие кабаки! Посидим. Выпьем. Поговорим по душам… Представляешь — я ведь уже сто лет ни с кем вот так задушевно не сиживал!
— Не знаю, Борис. Дел у меня выше крыши.
— Каких дел? Снова очередное преступление всероссийского масштаба?! У тебя же сегодня день рождения! Жена за границей. Так чего, спрашивается, время терять? В общем так: развязывайся поскорее со своими делами и вечером идем в кабак. И пожалуйста, никаких возражений! Вспомни, сколько мы с тобой не виделись? Ну, я побежал. Good luck! Как у нас говорят…
Когда за Немировским захлопнулась дверь, Турецкий задумчиво вернулся на кухню. Налил из подаренной другом бутылки еще немного виски и залпом выпил. После стольких лет неизвестности старый друг свалился буквально как снег на голову и порядком его ошеломил. «К чему бы это? — подумал Александр Борисович. — Может быть, еще одна непредвиденная случайность?»
