Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Турецкий живо залез в электронный почтовый ящик и прочитал сообщение от Смагина. Там было три страницы плотного текста, из которых Александр Борисович выделил для себя абзац:
«Автор свыше 1000 изобретений, главным образом в различных областях электротехники. Усовершенствовал телеграф и телефон, лампу накаливания, изобрел фонограф и др., построил первую в мире электростанцию общественного пользования, обнаружил явление термоионной эмиссии и многое другое. Для деятельности Эдисона характерны практическая направленность, разносторонность, непосредственная связь с промышленностью».
Значит, практическая направленность, разносторонность и непосредственная связь с промышленностью. Интересно, был ли похож Белов на своего кумира? Портрет на стене, единственный, кстати, в Лаборатории. Турецкий обратил внимание, что на рабочих столах сотрудников отсутствовали какие бы то ни было фотографии личного и семейного характера. Все подчинено работе.
Итак, был ли похож Белов на своего кумира? Двигался он в таком же направлении (практическая направленность изобретений)? Безусловно. Но что-то его остановило. Или кто-то… Турецкий заметил на себе взгляд Нисенбаевой и поманил ее пальцем, а когда она подошла, предложил сесть рядом.
— Аня, какой был ваш шеф? В человеческом плане. Вы же давно с ним работаете?
Нисенбаева ответила так, будто репетировала:
— Он рано поседел. Лицо всегда было темным от загара, хотя он дни и ночи проводил в Лаборатории, а светлые глаза, казалось, жили самостоятельной беспокойной жизнью.
Влюблена она в него была, что ли? — подумал Турецкий. Две женщины и четверо мужчин. В запертом помещении. И один из них гений. Так говорят, по крайней мере.
— Я так понимаю, Белов привык к восхищению окружающих? — заметил Турецкий достаточно громко, чтобы слышали и Майзель, и Колдин.
Нисенбаева закусила губу:
— Мне работать надо… — И пошла по своим делам.
— А что такого? — пожал плечами Майзель, провожая ее вполне мужским взглядом. — Его научные успехи всегда давали для этого повод.
Колдин, похоже, думал о другом.
— Рассказывал Антон здорово. Сам увлекался и, похоже, не всегда знал, чем закончит, в общем, было ли то, о чем он говорил, или нет — бог весть. Так часто бывает с хорошими рассказчиками — их слушают затаив дыхание, нет даже времени задуматься над смешными или печальными историями, и только потом уже слушатели, в зависимости от того, как они относятся к рассказчику, говорят: ну и врет. Или: надо же, какое у человека богатое воображение!
— А вон и Эрик Ляпин собственной персоной, — вставил Майзель.
Турецкий заглянул в записную книжку.
— Эрнест Николаевич?
— Он самый. Надежда отечественной науки. Ляпин, худой как подросток, был одет в облегающий свитер, бесформенные джинсы и кеды. Ярко-белые зубы, неожиданно глубокий бархатистый голос, балансирующий между меланхолией и озлобленностью, — таков был портрет надежды отечественной науки.
Барышням, наверно, нравится, подумал Турецкий, тем, что помоложе. Вот той же Веронике. Анне Нисен-баевой — вряд ли, ей мужчины постарше интересней. Турецкий оглянулся на лаборанток. Но Нисенбаевой видно не было, а Лавочкина что-то измеряла под микроскопом, потом вычисляла, сверяла с какими-то таблицами и записывала.
— Слава — это прекрасно, — громогласно заявил Ляпин, — но куда лучше, когда она покоится на прочном материальном фундаменте! — Он посмотрел на Турецкого и пояснил: — Услышал ваш вопрос о восхищении окружающих. И имею что сказать. Но сначала — имею честь представиться…
— Я знаю, кто вы. — Турецкий достал свою корочку и показал Ляпину.
Обычному обывателю хватало беглого взгляда, но Ляпин взял красную книжицу в руки и тщательно изучил. Посмотрел на Турецкого и снова в корочку. Делал вид, что сличал фотографию с оригиналом, шевелил губами.
Это представление, понял Турецкий. И тут к этому привыкли. Штатный клоун. Куда ж без него.
— Так вот, — взмахнул Ляпин корочкой Турецкого так, словно хотел отправить ее в мусорную корзину. — Хотя карьера ученого никогда не числилась в ряду высокодоходных, времена меняются. Одно из самых ценных качеств ученого какое? Вовремя разглядеть коммерческий потенциал проводимой работы и выдвинуть ее на рынок. Знаете, как преуспеть в науке? Надо стать знаменитым.
Турецкий забрал корочку и сунул в карман.
— Так как же стать знаменитым?
— Проще простого! Надо постоянно публиковать всякую белиберду. Многие начинающие ученые чересчур всерьез считают, что публиковать нужно лишь тщательно продуманные и выверенные работы. Глупости! Никто не читает статей целиком, поэтому не тратьте ваше драгоценное время на анализ полученных результатов. Сочиняйте и публикуйте. Публикуйте и сочиняйте! Порядок этих двух уважаемых занятий совершенно неважен.
Турецкий краем глаза наблюдал реакцию сотрудников Лаборатории. У Майзеля она была добродушной, женщины улыбались, Колдин оставался непроницаем и делал вид, что работает, а может, и действительно работал.
— Ну и самое главное, — вещал Ляпин. — Просите грант — стипендию, дотацию, все равно! — только под уже выполненную работу!
Обе женщины уже откровенно хохотали. Майзель пожал плечами и принялся за работу. Колдин вообще сделал вид, что не слушал.
Ляпин тем временем что-то успел черкануть на клочке бумаги и сунул Турецкому.
«В Лаборатории говорить не буду. Найдите трактир в Дедешине и приезжайте туда через час».
…Еще один псих, подумал Александр Борисович без особого, впрочем, раздражения. Кажется, Ляпину есть что сказать, и лучше принимать его таким, каким ему хочется казаться. Раскрепощенней будет. Турецкий уже начинал привыкать к повадкам этих гениев. Значит, все это представление было, чтобы отвлечь внимание коллег от записки. Артист, ничего не скажешь.
Времени до встречи было достаточно, и Турецкий успел полюбезничать с Нисенбаевой. Сообщил ей между делом, что лак на ногтях (черный!) замечательно гармонирует с цветом глаз.
Анна вздохнула:
— Это что, я вот люблю педикюр делать, а начальство настаивает, чтобы в облике сотрудников не было ярких цветов…
— Почему?
— Отвлекает от работы, говорят. Лев Наумович как-то высчитал наши КПД в разной одежде, макияже и… — Она махнула рукой.
— Вы как разведчики, — посочувствовал Турецкий. — Зато зарабатываете, наверно, хорошо.
— Да уж не как в государственном НИИ.
— И все сотрудники местные, Анна?
— Изначально нет, но сейчас у нас квартиры в Ле-меже. Тут же всё рядом, очень удобно. И до работы близко. Антон Феликсович, царство ему небесное, позаботился. Всем сотрудникам квартиры выбил.
— Хорошая у вас команда подобралась. И выходные небось вместе проводите?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
