— Да, немного… Богдан, скажи… А меня не ищут? То есть вот никто даже в полицию не пошел? Меня же уже долгое время нет.
— Нет. Марс через твою социальную сеть поддерживает общение с твоими друзьями вечером, и ни у кого не возникает мысли, что ты пропала.
Я замерла… Что он сказал?
— Это как? Он общается? — для меня это было шоком. — А ты не считаешь, что я могу сама общаться? Вы просто не имеете права!
— Ты можешь выдать, где находишься. — Богдан ответил спокойно и посмотрел на книги, которые я выбрала для чтения, перебрал их.
— Я не скажу. — Мне неприятно слышать, что они даже после всего, что узнали, продолжали мне не доверять. — Там может быть личное, очень личное…
— Ну да. Особенно когда твоя подруга предположила, что ты уехала с красавчиком и забросила из-за этого учебу.
— Хватит. Это неприятно слышать.
— Мия, это вынужденная мера. Скоро все уложиться и …
— И неизвестно, что будет дальше. Я вам поверила, не устраиваю скандалов, веду себя спокойно. Телефон отдала, но вы все равно скрываете все от меня.
Я не могла понять, почему они так поступают, я же ничего никому не говорила, следовала их правилам.
— Мия…
— Что Мия? Это вам легко! А я тут заложница! То нельзя, это нельзя! Хорошо что еще не лупите, как сидорову козу! — меня начало лихорадить.
— Успокойся, — Богдан подошел ко мне и приобнял за плечи. — Ты не заложница. Это ради твоей безопасности.
Его голос успокаивал и смущал. Очень сильно. Богдан стоял так близко, я чувствовала аромат его кожи и парфюма. А его низкий, бархатистый голос обволакивал сознание и заставлял мурашки бежать по коже. Во рту пересохло от волнения, даже когда Максим хотел меня поцеловать, я так не волновалась. А тут просто касание — и меня будто током пронзило. Я испугалась своей реакции и отстранилась, посмотрела в его глаза, но ничего подобного тому, что чувствовала, в них не увидела.
— Я спокойна, отпусти, — хрипло попросила Богдана, но он не торопился размыкать пальцы.
Он смотрел пристально, замораживая черными глазами.
— Я позволю тебе общаться с друзьями, но только в моем кабинете и под моим присмотром. Извини, но да — я тебе не доверяю. На кон поставлено многое, и так рисковать я не могу. Те, кто уложил отца в койку, могут узнать, что-то не нужно…
— Я читала в записях, он уже в таком состояние больше недели. Если в этом виноваты третьи лица, то они уже должны знать, ведь он нигде не показывается… То есть отсутствие человека уже вызывает подозрение…
— Я на этот счет позаботился.
Богдан продолжал держать меня, его пальцы спустились ниже по руке, вновь вызывая внутренний протест, но застилало другое чувство, которое я не хотела испытывать.
— Как?
— По его паспорту улетел человек в другую страну.
Мне казались его слова дикостью — как его не опознали, нельзя же найти настолько идентичного человека, чтобы пропустила натренированная на подобных случаях таможня?!.
— Это нереально!
— Мия, в наше время любая сказка может стать былью, главное — связи и деньги. Пойдем ужинать, потом к отцу.
— Вы чего возитесь? — Марс вошел резко, и от неожиданности я вздрогнула.
Его взгляд сразу зацепился за то, как держал меня Богдан. Но Суворова это не смутило, он лишь переместил руку за спину и подтолкнул меня к выходу.
— Уже идем.
Я смотрела прямо в глаза Марсу — он был зол, я каждой клеточкой чувствовала его напряжение даже на расстояние. Мне хотелось спрятаться за Богданом, но это было бы совсем по-детски, и я выпрямила плечи и сделала первый шаг к двери.
— У нас проблемы, Богдан.
Глава 31Сегодня мы ужинали втроем — единственное разнообразие за последние дни.
— Марс, что произошло? — спросил Богдан.
Вот это у него выдержка! Меня волновали слова Марса о каких-то проблемах, но Богдан выдержал эту паузу и, как только все закончили есть и перешли к чаю, начал этот разговор.
— Нашли машину с медсестрой и охраной, — его голос был приглушенный, стало понятно, что там живых нет.
— Выяснили, кто это сделал?
— Нет. Машина сожжена. Никаких отпечатков и следов. Все глухо.
— А полиция что говорит? — Марс посмотрел на меня выразительно, будто я спросила глупость.
— Девочка, сейчас нельзя никому верить. Только проверенным людям. Не просто так скрываем, что отец при смерти. Не просто так скрываем тебя…
Марс осекся, схватился за чашку, видимо, понимая, что ляпнул лишнее.
— Что не так?
— Фирма, которая сейчас оформлена на тебя, принадлежала не только моему отцу, но и его партнеру.
— А партнера проверили? Ну, то есть его причастность ко всему? — предположила, как вариант.
— Если он и причастен, то не прямо. Никаких компрометирующих связей у него ни с кем нет, он чист, как родниковая вода… — Марс был очень груб, а его слова пропитаны ядом. Я конечно, понимала, что мои предположения и догадки похожи на детский лепет, но когда проговариваешь, то может появится мелочь, которую раньше не замечал. — Поэтому мы вновь вернулись к отправной точке. Черт, у меня была надежда, что мы хоть что-то узнаем, Богдан.
Марс нервничал. Сейчас я видела, как они различаются с Богданом. Суворов если и переживает, то не показывает своих чувств, а Марс как на ладони. Живой и эмоциональный.
— У нас есть только одна попытка, чтобы я поговорила с Максимом. Он откуда-то знает, где я. Может, вечером ему написать? Через социальную сеть поговорить?
Я посмотрела на Марса выразительно, показывая, что в курсе того, что он общается через мою страницу.
— Пока рискованно.
— Но можно не лупить в лоб вопросы, а так… вскользь, — предположила я.
— Он не поверит. Если он прислал тебе на телефон сообщения, а ты не ответила, и вдруг решила пообщаться через сеть, это вызовет подозрение. — Марс не желал принимать или даже рассмотреть такой вариант.
— Но ты общаешься. Почему другие верят?
— Потому что я только узкому кругу лиц отвечаю. Твои личные переписки меня не волнуют.
— Но она права в чем-то, Марс. Если он знает, где она, но не знает, что творится, то можно попробовать просто поговорить. И узнать. У тебя много осталось работы?
Вот сейчас я готова была даже расцеловать Богдана.
— Почти закончил, — коротко ответил Марс. — Ты серьезно собираешься рассматривать этот вариант? Это же небезопасно, а пока он не будет уверен, что собрал достаточно информации, независимо один или с кем-то все это проворачивает, они не будут ничего предпринимать.
