class="empty-line"/>
18
— Они выставляют меня какой-то преступницей, будто я какая-то Бонни и Клайд, — сказала Делла в телефонном интервью из дома во вторник вечером.
Делла публично отреагировала на заявления детей Дэррила о том, что угрожала хирургу. Она отказалась от дальнейших комментариев.
— Пока ясности нет, — сказал капитан Дон Койл газете "Цинциннати пост". – Расследование продолжается, мы опрашиваем всех, кого можем. На данный момент у нас нет причин кого-либо арестовывать.
— Мы были в полном шоке, — сказал прессе один из соседей. — Они были прекрасной семьёй.
Другой сосед сказал журналистам:
— Они казались мне идеальной парой.
— Мы вообще не уверены, имеем ли дело с преступлением, — признался капитан Койл. — Мы не знаем, настоящее ли это самоубийство или подстроенное, — Койл отметил, что полиция ещё не исследовала две пули, объяснив, что из пистолета могли сделать пробные выстрелы. — Такое уже случалось с самоубийствами, — сказал он.
— Миссис Суториус сотрудничала с нами, — заявил Койл. — Она была замужем и разводилась несколько раз, и мы проверяем её биографию.
Коллеги Дэррила сообщили СМИ, что были весьма озадачены этой новостью.
Доктор Джим Миллс вспомнил разговор с Дэррилом в раздевалке операционной всего за 5 дней до его смерти, и сказал, что друг выглядел так же, как обычно. Он определённо не был похож на человека, подумывающего о самоубийстве.
— Из того, что я смог узнать, он явно был недоволен ситуацией с женой, — сказал Джим Миллс газете "The Post", — но Дэррил казался Дэррилом. Он был очень добрым человеком, хоть и грубоватым. Окружающие немного побаивались его, но это был всего лишь Дэррил.
В 23:30 четверга, 22 февраля, испуганная Данте Суториус позвонила в полицию городка Симмз и попросила прислать патрульную машину. Когда ответил офицер Рон Пэквуд, Данте взволнованно сказала, что видела кого-то на террасе. Она подумала, что кто-то пытался взломать дверь её кухни, но затем убежал, когда залаяла собака. Ей показалось, что это мужчина, но она разглядела только белую куртку.
На следующее утро, в пятницу, 23 февраля, у Данте была назначена встреча с новым адвокатом, Скоттом Кросвеллом, который хотел получить аванс в размере 100 тыс. долларов за ведение её дела. Позже тем же днём, разговаривая по телефону с Бет, Данте казалась отчаявшейся. Она нервничала из-за того, что СМИ склоняют её имя. Более того, у неё были проблемы с детьми Суториуса; она хотела кремировать тело Дэррила и провести простую поминальную службу, но ей мешают.
— Она по телефону благодарила меня за то, что я её друг, и выражала надежду, что я всегда буду помнить её как хорошего человека, — вспоминает Бет. — Она сказала, что собирается сделать несколько телефонных звонков и кое с кем попрощаться. У неё были незаконченные дела с матерью. Ей нужно было кое-что сказать ей.
Чем больше Бет слушала, тем больше происходящее походило на обыкновенное самоубийство. Данте казалась уже изрядно одурманенной, её голос был сонным, вялым, и Бет начала паниковать.
Она попросила Данте подождать и набрала 911 по другой линии. Затем она сказала Данте, что сейчас приедет, запрыгнет в машину, а по дороге завезёт детей к соседям.
Когда Бет свернула за угол к дому Данте, она заметила полицейскую машину и крикнула офицеру, что тот едет не в ту сторону. Но офицер как-то странно посмотрел на неё. Затем Бет посмотрела в конец квартала и поняла, что снова происходит что-то необычное. Полицейские машины заставили двор дома Маночери, и всё было похоже на чрезвычайную ситуацию.
Приехав к Данте, Бет попыталась успокоить кричащую подругой, которая сжимала в руках пузырёк с успокоительным и отказывалась его отдать. Когда в дверях появился седовласый полицейский и стал уговаривать Данте обратиться за помощью к психиатру, она и слышать об этом не захотела. Данте подписала "розовую карточку" (отказ от медицинской помощи) и вежливо отослала офицера прочь.
Как только Бет собралась уходить, зазвонил телефон — включился автоответчик.
Это Скотт Кросвелл перезванивал Данте.
— Мы как-нибудь уладим ситуацию с деньгами, — пообещал он. — Теперь у вас есть кое-какие активы. Вы сказали мне, что не делали этого, и я вам верю. Я вытащу вас из этого. Просто успокойтесь.
Когда Бет ехала домой, умирая от желания узнать, что произошло в доме Маночери, полицейские только отмахивались от неё. По какой-то причине в её богатом районе находился ещё один медиа-лагерь; там расположились съёмочные группы, и куда бы она ни посмотрела, везде были антенны, шнуры, микрофоны, кабели и светильники.
Она попыталась остановиться посреди всего этого, полагая, что произошло ограбление, о котором можно узнать от репортёра, но у неё ничего не вышло.
Благодаря одному из своих контактов в полиции Цинциннати Бет узнала, что мать миссис Маночери убили в подвале их дома. Бет было очень трудно в это поверить, поскольку миссис Алави, 82-летняя иранка, приехала в Соединённые Штаты всего на несколько недель, чтобы навестить дочь и внуков. Бет узнала, что женщину жестоко убили, и ходили слухи, что убийца был профессионал.
В новостях сообщалось, что пожилую леди связали, заткнули рот кляпом, а затем перерезали ей горло — и всё это во время предполагаемого ограбления. Полиция изъяла коричневый "Lexus" Маночери 1992 года выпуска из "Эньярта", торгового центра в этом районе, но, как ни странно, из самого дома Маночери больше ничего не пропало.
Бет знала миссис Алави, потому что женщина ежедневно гуляла по району. Хотя иранка почти ни слова не говорила по-английски, она казалась дружелюбной пожилой леди, которой нравилось улыбаться и махать прохожим. Теперь её лицо мелькало во всех шестичасовых вечерних новостях, и люди по соседству начали чувствовать, что их маленький мирок рушится. На следующей неделе было созвано собрание соседей, и несколько домохозяек решили установить системы охранной сигнализации.
По данным прессы, жители Симмз-Крик выразили сочувствие семьям погибших, но отказались говорить с журналистами об их смертях. Они просто чувствовали, что им больше не нужно негативной рекламы. В течение многих лет в их районе никогда ничего не происходило. Теперь тут случилось две загадочные смерти в течение всего одной недели.
19
— Я сказала Никки, что пусть другие говорят обо мне плохо, но ты не думай так обо мне. Не считай меня плохой, — настаивала Делла, обращаясь к Шерил. Это был второй их телефонный разговор, записанный на плёнку, и последний. — Я только что сказала
