что! — забурлил он. — Во-первых, все по-честному всегда, вот правила — нарушить нельзя, а выполнить и победить можно. В жизни бы так.
О да, подумала Аля, а Марк клокотал дальше:
— Уровень всегда просто вау и на любой вкус! Даром и для всех. Хочешь, квест, бродилка даже, хочешь — эфпээс[4] или олдскульная стратегия. Индивидуальная, групповая, разок парная была. Любого другого, между прочим, захейтили бы за такое сразу, а тут только рады все. Ну, вроде как.
Марк запнулся. Аля поняла, что сам он в парную точно не играл и, может, не слышал о ней, а случайно придумал прямо сейчас. Но она и тут решила не душнить, а уточнила:
— Все так упарываются по детективу? Как из него эфпээс сделаешь?
— Ну, во-первых, легко, как в Condemned и так далее. Во-вторых, при чем тут детектив?
— Я думала, «Это просто игра» — всегда детектив, просто декорации разные, — сказала Аля озадаченно.
— С чего ты взяла? «Это просто игра» — все что угодно. Крайняя — космический сай-фай[5] такой, до того была стратегия про железнодорожные бизнес-войны, до того пиратщина какая-то, еще раньше про Чингисхана что-то и типа «Симс». И что сейчас, в бета-версии, будет, детектив, хоррор из жизни пчел или там «Игра престолов» на африканском материале, не знает никто.
— Хм.
— Прикинь. Каждый раз с нуля новая вселенная с новыми героями и все другое, от жанра и движка до графики и геймплея. Весь, короче, мир видеоигр, но, как в старом айфоне, не более одного приложения за раз.
— В смысле одно? Новая игра запускается, я поняла, а старая куда?
— Никуда. Стирается навсегда.
— Да ладно.
— Ну, где-то в архивах у них остается, стопудово, но в моменте существует только одна «Это просто игра». Плюс одна тайная бета-версия следующей игры, которая заменит текущую. После того как в нее наиграются счастливчики.
— Типа нас, — горько сказала Аля.
И Марк радостно подтвердил.
Он искренне считал себя и весь чатик счастливчиками. Болванчик.
Хотя ему-то что. Это же не он, как мотылек между рамами: во все стороны простор, а куда ни метнись, ткнешься в стекло.
То, что Карим выхватил где-то инвайт на группу, это ему повезло просто, дичайше, бухтел Марк, заглядывая Але в глаза, и мне повезло, что с собой взял, и тебе, что мы в Казани случились, а не разъехались и пьяными не валялись, как нормальные люди. Кабы не каникулы, тут у-у-у какая очередь была бы первыми в мире опробовать новый релиз. Карим дернул бы друзей, одногруппников или актив чатика. Мы бы с тобой точно без шансов.
Аля, поморщившись, уточнила:
— То есть это не потому, что чатик детективный?
— Вот ты прицепилась к детективу, — даже как-то изумился Карим. — Это на тебя обстановка так влияет?
Аля насторожилась:
— В смысле?
В обычных условиях Аля не решилась бы по собственной инициативе отлавливать и допрашивать Карима. Он не утомлял, как Марк, и не забалтывал, а иногда, наоборот, давил улыбкой явно готовый ответ и, помедлив, говорил что-то другое. Оттого Карим казался очень умным и если не коварным, то расчетливым — хотя расчетливый человек воздерживался бы от такой показательности.
К тому же Карим не скрывал интереса к Але — спокойного, даже сдержанного, но такого… мужского, что ли. Для того как будто не скрывал, чтобы Аля сама определилась, надо ли ей это, и сделала шаг навстречу или в сторону.
И коли она отловила Карима и принялась допрашивать, то направление шага получилось не менее показательным. Это не то что пугало, но напрягало заметно. Карим был, ко всем прочим преимуществам, симпатичным — если вы не против кингсайз-версии мужской пригожести. Не кинг, точнее, а хан, крупный, но не рыхлый, сила которого росла и зрела сама по себе и на естественном корме, а не на тренажерах и протеиновых коктейльчиках. Родители Али были бы не против, о да, наверняка, но пусть сами ханство и организуют — себе. А Аля разберется, и тоже сама. Как умеет.
Да уж видим мы, как ты умеешь.
— Ну, загородная база, куча приезжих, снег кругом — готичненько, — пояснил Карим. — Только обвала, чтобы от дороги отрезать, не хватает, а так идеальный сеттинг для герметичного детектива.
Чтобы не всхлипнуть от невыносимости повтора, Аля поспешно спросила:
— А эта игра, «просто» которая, реально такая секретная?
Карим улыбнулся и еще шире улыбнулся, когда Аля продолжила:
— А как ты инвайт раздобыл?
Сообразив, что ответа не дождется, Аля спросила:
— А меня почему? Ну, нас.
Голос ее предал, и Карим услышал. Он перестал улыбаться и нахмурился. Сейчас осведомится: «А тебя что-то не устраивает?» — и конец беседе, потому что это не вопрос, а начало конфликта, продуктивного развития у которого не бывает, Аля сто раз про такое читала — и на практике убеждалась куда чаще, чем хотела бы.
Но Карим, помедлив, спросил иначе:
— Аль, тебя что-то напрягает, да? Скажи, мы исправим.
Сказать бы ему, проорать бы, схватив за толстые плечи, и потрясая, насколько получится, и брызгая слюной, и топая ногами, чтобы понял, как Але все это надоело, весь этот цирк по кругу, роль статиста в дурацком закольцованном кино без сюжета, игра без выигрыша и правил, всё вот это вот. Нет. Не поймет. Алиса не поняла, и этот не поймет, ни за что и никогда.
Аля, опустив глаза, повторила:
— Почему ты нас позвал?
Карим, так и вглядываясь, наверное, Але в лицо, в лоб, точнее, сообщил:
— За тебя Алиса попросила, за Алису — Тинатин. Мне этого достаточно. А тебе?
— И что тебя удивляет? — спросила Тинатин, но для нее это был нормальный фрагмент делового разговора, а не выход в конфликтный режим. — Нужно было семь человек, предварительно подписались десять, половина слетела: семья, дела, простуды, перепой, собачка серпантин скушала — полный набор. Алиса давно ныла, просилась в активность. Как узнала, что вакансий две, запросила и за тебя. Ты вроде норм и не душная, вот и все. А что, проблемы?
— И игра только сегодня, поэтому так быстро собраться надо было? — догадалась Аля и, не дожидаясь кивка, продолжила: — А почему именно здесь?
— Аль, я спрашиваю, проблемы с этим какие-то? Ты увидела что-то, услышала или… Из-за соседей? Аль, ну кончай. Из-за них не парься, чушпанята, если что, мухом в порядок приведем.
Приведи, пожалуйста, подумала Аля умоляюще. Но говорить не стала. Мироздание не чушпанята, с ним даже Тинатин не справится.
— Чего грустим? — спросила Алиса, подхватывая Алю под локти и пытаясь закружить. — Пошли-пошли, там голосование, танцы устроить или в «Мафию»,
