Он шел к своим противникам, не нарушая терпения ворона, а воины Внутреннего круга даже не понимали, что смерть уже приблизилась к ним вплотную.
Рывок!
Когти Эша на обеих руках блеснули, как отполированный камень, и вонзились в красный доспех, как в мягкий шелк. Резкое, почти невидимое глазу движение — и в руках у него затрепетали два вырванных сердца.
— Эш — освободитель!.. — грянуло вокруг, и под ноги молодому ворону кроме двоих убитых рухнул еще один изуродованный носитель акады, с которым гарнизонные, преодолев свой страх, сумели справиться сами.
Склонившись над мертвецами, Эш поспешно окинул их взглядом, выискивая отметины, пока те не угасли.
Но он зря торопился: стигмы светились так, что их очертания проступали даже сквозь металл.
Вероятно, когда-то этот эффект производил устрашающее впечатление. А теперь значительно облегчало задачу стервятнику.
Вырвав и поглотив частичку акады у каждого из мертвецов, Эш выпрямился.
Теперь он мало походил на человека. Скорее на бога войны, отлитого из бронзы и обагренного жертвенной кровью.
Эш взглянул дальше вперед — туда, где добивали последнего воина в красном.
Похоже, здесь его помощь больше не нужен.
Эш подошел к зубчатому ребру, с которого открывался вид на территорию Внешнего круга.
И когда он взглянул вниз, его руки медленно сжались в кулаки.
От наспех залатанного досками пролома в стене и до самого леса стояли врытые в снег колья с привязанными к ним мертвецами — обезглавленными или посиневшими от виселицы. Воины, ремесленники, женщины. На шее некоторых виднелась табличка с красной надписью “еретик” или “отступник”.
У Эша зашумело в ушах. Развернувшись к большой драке, все еще бившейся в узком проходе на стене, он схватил за воротник первого попавшегося бойца и оттащил к зубчатому краю.
— Что случилось в Уршу?! — рявкнул он в лицо воину, который был раза в два шире его в плечах и старше лет на двадцать.
— Так это… Эти пришли! — выдохнул воин. — Мертвяков хоронить запретили, пока не растают — мол, чтоб другим неповадно было.
— За что людей казнили?
— Они же с Внутреннего круга. Им, чтоб людей казнить, в причинах нет надобности! Коменданта казнили, старшего жреца обезглавили, даже девок и стариков вешали! Сейчас оставили своих главарей в городе, свои порядки там наводят. Они сказали, мы предатели, потому что пропустили гигантов! А что мы могли сделать?..
— Где мои братья? Где жена?
— Твоих воинов живьем положили в железные гробы и увезли. Стража говорила, твою женщину увезли вместе с ними, связанной. Ее вроде конвоировал ваш светловолосый…
— Конвоировал?.. Аншар?! — ошеломленно переспросил Эш.
— Нет, другой. Который со стигмами вепря…
Воин продолжал еще что-то рассказывать, но Эш его уже не слушал. Звон в ушах перекрыл ему звуки голоса рассказчика.
Подняв глаза на снежное поле, Эш смотрел на дорогу мертвых и чувствовал, что задыхается.
Дарий. Айя. Уршу…
Сколько еще эти люди смогут безнаказанно убивать других людей? Просто потому, что они живут по эту, на не по ту сторону границы Внутреннего круга?
Раньше люди сражались с врагами. С тварями, машинами, носителями чужих правил и чужой веры.
Теперь для убийства отличий не нужно.
Нужно просто жить в городе, который заклеймили. И ты — отступник. Еретик. И враг.
— Да чтоб вы сдохли все… — хрипло проговорил Эш.
Ну ничего. Защитник Уршу вернулся в свой город. И он проложит свою дорогу мертвых, от самого переднего края до столицы Внутреннего круга!
“Эш, не верь своим мыслям! Они специально оставили здесь всего пятерых самых слабых своих воинов, чтобы заманить тебя в ловушку! Все это — только приманка!” — прошипел ему на ухо Ворон.
Эш ничего не ответил духу.
Слова Ворона теперь не имели никакого значения.
Ничто не имело значения, кроме одного…
“Эш, если бы только Первый захотел, этого бы не случилось. Он мог привести в Уршу гигантов и титанов, но не стал этого делать! А их здесь нет! Ни одного гиганта, Эш! Эта ловушка больше, чем ты думаешь! Все, что ты видишь — обман… ”
— Хочешь сказать, на самом деле все они живы? — огрызнулся Эш.
“Эш, я хочу сказать…”
— Уже не важно, Ворон, — перебил его парень. — Пусть будет, что будет. Если для того, чтобы они сдохли, я тоже должен умереть — пусть так! Разве не с этой мыслью воины бросаются на врага, защищая свое?
Эш обернулся к Иркалле, и, набрав в легкие побольше воздуха, крикнул:
— Кош, я согласен! И пусть они все сдохнут.
На мгновенье все вокруг вдруг стихло. Эш больше не слышал криков разгоряченных стигматиков. Даже ветер умолк. И в этой тишине последняя фраза Эша прозвучала, как приговор.
— Пусть они все сдохнут, Кош!..
Лес проклятой земли зашумел, ветви вековых деревьев закачались, роняя комки снега. Издалека донесся нарастающий гул, как если бы на крепость из глубин Иркаллы шла гроза.
Гул усиливался, пока наконец сквозь полупрозрачную стену зимнего леса не показались светящиеся силуэты гигантов. Шум перерастал в гул, угрожающее рычание и топот.
На пустырь перед крепостью один за другим выходили гигантские тигры, лоси, туры и волки. А над ними возвышались фигуры титанов.
Крепость задрожала от звука их шагов. Испуганные птицы по другую сторону стены с тревожными криками взметнулись в небо.
Это шла армия Первого.
И вперед ее должен был повести Эш.
Распахнув за спиной крепкие черные крылья, молодой Ворон спрыгнул со стены. Приблизившись к пролому, кое-как залатанному деревянными воротами и досками, он легким движением сорвал засовы.
Конечно, гиганты и сами неплохо бы справились, но почему-то для Эша было важно сделать это самому.
Границы между Иркаллой и Внешним кругом больше не существовало. А скоро и у Внутреннего круга тоже не будет границы.
Перешагнув через мертвого воина в сером плаще, Эш подозвал Полудурка. Вскочив мерину на спину, парень схватился покрепче за жесткую гриву и помчал в сторону Уршу.
И с каждым новым рывком его силуэт становился все черней, а за спиной все шире распахивались крылья.
Глава 11
Приближение Эша к городу носители акады заметили издалека.
На стенах и в сторожевых башнях началось движение. Серые одежды местных стражей-стигматиков на фоне камня почти не выделялись. Зато багряно-красные доспехи чужаков горели, как языки пожара.
Сволочи!
В небо ударил сноп ослепительно-золотого сияния. Эш весь подобрался, готовый в любую секунду отреагировать на атаку. Но никакой угрозы за вспышкой не последовало. Только разрозненные золотые лучи пронзили долину перед стенами Уршу. Снег от их жара зашипел и съежился, будто кто-то разрезал гладкую поверхность горячим ножом.
В земле справа от Эша бутоном раскрылось глубокое жерло, на дне которого полыхало пламя. Столп пара поднялся в морозный воздух.
Полудурок дернулся в сторону, уклоняясь от жара, но тут с
