него был жар, но он все еще мог разговаривать.
Ияр подошел к Овидиусу и сел рядом.
— Как ты? — спросил Ияр, стараясь говорить мягко.
— Не так хорошо, как хотелось бы, — хрипло ответил Овидиус, пытаясь улыбнуться. — Но я еще держусь. Надеюсь, что я продержусь до следующего города.
Ияр хмуро посмотрел на Овидиуса. Ему не хотелось, чтобы он умер. Овидиус был, наверно, единственным, с кем у Ияра сложились отношения в отряде, но он видел, что его рана, полученная еще Месхоале, выглядит очень плохо.
— Точно продержишься, — поддержал Ияр, пытаясь скрыть неправду.
Уголки губ Овидиуса чуть приподнялись в улыбке, но буквально на мгновение. Неловкая пауза возникла на стороне Ияра. Он хотел расспросить Овидиуса о Ннамди и их миссии, но не решался, видя, как плохо собеседнику.
— Можно я спрошу? — в конце концов произнес Ияр.
— Валяй, — выдавливая через боль, ответил Овидиус.
— Я видел что-то странное на лице Ннамди. Это были татуировки. Я видел такие раньше у одного человека… Ты знаешь, кто он такой?
Овидиус вздохнул, словно собираясь с мыслями.
— Ннамди… он из Тенебрийского братства, — наконец сказал он. — Это все, что я знаю.
Ияр нахмурился, чувствуя, что это объяснение мало что проясняет.
— Что это за братство? — спросил он.
Овидиус покачал головой, уклоняясь от ответа.
— Я не могу тебе сказать, Ияр. Просто знай, что Ннамди — человек, которому лучше не переходить дорогу.
Ияр не был удовлетворен таким ответом и решил задать еще несколько вопросов.
— Но почему? Что они делают? И что у него за татуировки на лице?
Овидиус закрыл глаза, на мгновение погрузившись в свои мысли.
— Ты задаешь много вопросов… — начал он медленно. — Я ничего не знаю о татуировках. Я вообще ничего не знаю, — покашливая, говори Овидиус. — Все это приказ нашего царя — Иллира.
— Иллира? — переспросил Ияр, чувствуя, как в нем нарастает беспокойство. — Он что-то ищет?
Овидиус тяжело вздохнул. Ияр почувствовал, что докучает ему, но любопытство не давало покоя.
— Я не знаю всех деталей, — признался он. — Но Ннамди играет важную роль в нашей миссии. Возможно, именно он знает, куда мы должны идти и что искать. Но я не знаю больше… Да если бы и знал, говорить не стал бы, пастух.
В слове «пастух» прозвучала не обидная издевка. Овидиус будто из последних сил пытался быть оптимистичным, но голос выдавал безнадегу.
Ияр чувствовал, что вопросов стало только больше, но он понимал, что Овидиус больше не скажет. В его словах было что-то тревожное, что заставляло Ияра задуматься о том, в какой опасной игре они оказались.
— Ладно, Овидиус, отдохни, — сказал Ияр, вставая.
— Спасибо, Ияр, — ответил Овидиус, закрывая глаза. — Будь осторожен.
Ночью, когда лагерь погрузился в темноту, к ним подошли Мар, Татион и еще несколько легионеров. Татион осмотрел Овидиуса, его лицо было мрачным и сосредоточенным. Затем он подошел к Мару, и они начали шептаться, стараясь не привлекать внимания остальных. Ияр попытался уловить хотя бы часть их разговора, но был слишком далеко, чтобы расслышать слова. Доброго они точно ничего не обсуждали.
Вскоре Татион и Мар собрали небольшой круг солдат и начали говорить на общем языке. В кругу не было наемников, поэтому они чувствовали себя свободнее в обсуждении своих планов. Легионеры явно хотели идти дальше без наемников, но Мар пытался их переубедить.
— «Nnamdi et ceteros homines invenire debemus,» (Мы должны найти Ннамди и остальных людей.) — сказал Мар, нахмурившись. — «Sine eis, non possumus ad Album Sepulcrum pervenire,» (Без них мы не сможем добраться до Белого Склепа.)
Ияр, стоя неподалеку, прислушивался к разговору. Он смог понять общий язык — в его деревне не у кого было научиться, но он всегда старался уловить хотя бы крупицы смысла.
— «Quomodo eos inveniemus?» (Как мы их найдем?) — продолжил Татион, явно обеспокоенный.
— «Le altre le finisco domani. Totam canyon circumibimus, si necesse est. Nnamdi est clavis ad missionem nostram,» (Мы будем искать их завтра весь день. Обойдем весь каньон, если надо. Ннамди — ключ к нашей миссии.) — тихо, но решительно ответил Мар. Ияр напряг слух, стараясь уловить каждое слово. Он услышал имя Ннамди и понял, что разговор вращается вокруг этого загадочного человека. Но подробностей он не мог разобрать, и это только усиливало его беспокойство. — «Omnes conatus faciemus ad eos invenire,» (Мы сделаем все возможное, чтобы их найти).
— «Onus nobis est. Eo carebitur.» (У нас обуза. Придется избавиться от него.) — сказал Татион, кивнув в сторону Овидиуса.
Мар согласися.
Ночь была темной и холодной. У Овидиуса жар так и не спадал. Вскоре к нему подошел Татион. Ияр наблюдал со стороны, надеясь, что он поможет товарищу, но вместо этого Татион достал кинжал и со словами «Извини, дружище» замахнулся. Овидиус не хотел кончить таким образом. Из последних сил он попытался остановить удар и схватил руку нападавшего.
Ияр вскочил и закричал: «Нет!». Он побежал к ним, но внезапно его остановил кто-то из легионеров.
— Это ради нашей цели, — сквозь зубы, выдавил Татион.
Он надавил, чтоб было мочи и наконец пересилил сопротивление. Все было кончено. Ияр осознал, что Овидиуса не стало.
[1] С ашарского языке будет «موت سريع» — Быстрая смерть (произносится как «маут сари'»).
Глава 10
Больше рыбы
— Чего ты разорался? — недовольно спросил Мар Ияра. — С ним все было кончено. Если не хочешь кончить также, помалкивай, — резко добавил он. Затем спросил: — Ты знаешь местность?
Ияр покачал головой.
— Нет, не знаю, — ответил он.
Мар нахмурился и указал на верблюдов.
— Тогда следи за верблюдами. Если хоть одно животное пропадет, тебе не поздоровится, — угрожающе сказал он.
Ияр промолчал в ответ, но долго смотрел на Мара и Татиона. До этого Татион казался ему отвратительным человеком, жестоким, задирой, но после того, как они расправились с Овидиусом, Ияр стал считать и Татиона, и Мара врагами. Все перемешалось. Ияр хотел достичь Белого Склепа и увидеть, из-за чего по рассказам стариков, погиб его отец. Он также хотел раскрыть секрет Тенебрийского братства и Ннамди. Но при этом всем, он хотел помешать Мару и Татиону, наказать их. В нем кипела ярость. Ияр с трудом сдерживал ее,
