сложились.
— За мной, девочки, у меня ещё одна встреча назначена, — разорвав страстный поцелуй с черненькой и поманив рыженькую, бесцеремонно поставил их в известность о своих планах этот сукин сын(с завистью). И что самое удивительное, они пошли за ним. Обе.
Роговой, как она теперь, может и не до конца еще, но более или менее поняла, так жаждавшей всего озвученного: на всё прочее, и в частности на присутствие ещё одной рядом с избраником — было откровенно наплевать. Не ради ведь чувств и эфемерной любви она теперь намеренна быть со столь завидным самцом, грубо говоря. Лучшего, во всяком случае, она пока не встречала, но, что-то ей подсказывало, и не встретит уже. Да и соперницу, имеющую явно романтического характера виды на Силина, вполне ещё можно выжить. Ей-то будет гораздо больнее от складывающейся ситуации.
Сомова же, похоже только сейчас это понявшая — пришла к выводу, что она ненормальная, и ей это до неприличия нравилось, а также, что ни с кем другим ей подобного испытать не доведется. Так ей казалось. То же странное состояние, в котором Эля оказалась и некоторое время пребывала, словно выпав из жизни и будучи несколько заторможенна — было вызвано вовсе не обидой и разочарованием в любимом, теперь в разы сильнее, к слову. Нет, конечно же все эти чувства она испытывала, вот только вызывали они у неё совсем не то же, что и у нормальной женщины. Ей не хотелось убежать и разрыдаться, или же вцепиться когтями в лицо гаду, ну или хотя бы высказать ему всё, накричаться. Просто рыжая была обескуражена, не слабо сбита с толку, выведена из равновесия реакцией собственного организма, столь неожиданно для неё отозвавшегося, даже более ярко, чем вчера в гостиничном номере, не только на физическую боль, когда Силин, обращаясь к Роговой, не позволил Сомовой вырваться из своей железной хватки, сжав за плечи так, что ей стало вовсе не до того, но и на моральную боль, закономерно возникшую от подобного отношения к ней своего, вроде как парня. Именно то, что беззастенчивое помыкание ею и растущее внутри чувство унижения, с чем бережно взращенная рыжая никогда и не сталкивалась ранее, оказались настолько по кайфу девушке — как раз и вызвало тот её почти ступор. Но сейчас Эльвира, похоже, уже всё решила для себя. Раз ей так хорошо, то почему бы и нет! Ну а если интенсивность наслаждения растет по мере увеличения странности, так сказать, ситуации, то две их будет, или три, да хоть пять поводов сладострастно страдать — всё это только в копилку!
— Вот я сейчас не поняла, — недалеко от места прошлого свидания по записке, с недоумением встретила Котова странную процессию, во главе с прибывшим на свидание Силиным. — Мы ж это... как бы, не три мушкетера.
— Хочешь власти, Котова? — зашел сразу с козырей наш герой, прилично разбирающийся в женщинах, что не удивительно, ведь Фройз из мира почти что матриархата, где в таком нужно разбираться. Причем магического матриархата, а значит многое там сходно с тем, как и здесь, то есть сила женщин не физическая, а мужчины не женоподобны.
— Я-то может и хочу, но тебе-то зачем это вот всё? — неопределенно пошевелив пальцами и обведя взглядом свиту Его Кобелейшества, не стала играть во влюбленную девочку расчётливая Валерия.
Которую, к слову, прежде всего будоражило то, насколько же она успешна. А что, как не успех: отхватить столь удачный экземпляр? Насколько же временным он окажется — будет зависеть лишь от него самого. Ну а окажись Силин не просто школьной звездой, в чем девушка уже практически не сомневалась, пусть и не находя рационального объяснения подобным метаморфозам тихони, будь он конкурентноспособен и в дальнейшем, в большой, так сказать, жизни, о чем неплохо свидетельствует его невооруженным взглядом видная взвешенная решительность и уверенное спокойствие, то это и вовсе будет гораздо более весомым успехом. В общем, именно такое заводило Котову, причем не слабее, чем жажда действия и ярких событий — Рогову, или же извращенные ощущения — Сомову. Наличие же ещё парочки странных девиц рядом Валерия рассматривала лишь как временное препятствие. Ну право слово, им ли тягаться с ней, как она была уверена, такой умной и коварной!
— Я молод, мне не помешает, — пожав плечами, похоже, что не самым откровенным образом ответил лицемер, однако заметила это только, пожалуй, Лера, снова врубившая милашку.
— Ой, мне страшно. Ты такой напористый. Мне нужно подумать, — схватившись за порозовевшие щечки, наивно ужаснулась, глупенько, если так можно сказать, моргающая огромными ресницами своих голубых очей, фигуристая златовласка.
— А силенок хватит? — лукаво сверкнув черными глазами, больше из-за своей натуры провокационно поинтересовалась высокая и спортивная черноволоска, хотя ей, можно сказать, плевать на плотское, которое для неё вторично, хотя и не чуждо, как и любой здоровой женской особи.
— Хватит! — вместо вопрошаемого, авторитетно заявила поправившая очки рыжая, всё ещё, скорее по инерции, ну или для яркости новых ощущений, неодобрительно или даже строго косясь зелеными очами на прочих баб рядом с её Славочкой.
— А я что говорила! — торжествуя, произнесла Котова, переведя взгляд на Рогову, с которой, как видно, имела однажды беседу или даже спор на тему: кто, кому, когда, а может даже и зачем, дал.
На что та — лишь пожала плечами. А тема этого спора — с превосходством вздернула носик, предварительно указательным пальцем надвинув чуть съехавшие очки.
— Ну так и в чем будет выражаться эта твоя «власть»? — хмыкнув, поинтересовалась Лера, пусть и сгорающая от любопытства, но не забывшая добавить слегка наивности и всё также прибегая к милым ужимкам, с хлопанием ресницами и тому подобным.
— О! Ты даже не представляешь... — явно по заготовленному, начал было вербовку Силин, завлекая очередную пташку в паутину сил Света, но тут, заметив что-то, преобразился вдруг, а мёд из его уст сменился на нечто иное, более едкое. — Хотя сейчас, похоже, и посмотрите, блин(чуть скривившись). Как же тут всё быстро-то(с досадой), я ж пока не собирался показывать...
Договорить последние слова, по сути бывшие ворчанием себе под нос, юноша не успел, ну или же не стал, так как лицо его вдруг заметно закаменело, словно внутри он настраивал себя на определенный лад, вызывая некие конкретные эмоции, а руки принялись ловко закручивать затейливую фигуру активными вращениями ладоней на уровне живота. Чтобы спустя восемь
